Выход там, где вход - страница 42

   Поэтому поиск информации, такой простой и удобный в земном мире, превращается в непосильную задачу у нас за стеной. И сейчас, в критический момент, вполне могло оказаться так, что Амалия ничего не знает о нашей болезни -- ведь она изучала обычную медицину в земном мире, где всё устроено по-другому.

   Но нам повезло. Бабушка Амалии тоже была врачом -- и здесь, и в земном мире. В годы её молодости за стеной ещё были нужны врачи, потому что у нас были мастерские и лаборатории, и волшебники проводили здесь много времени. Конечно же, иногда они переутомлялись, падали, обжигались во время работы, ломали ноги и руки, и без врача им было не обойтись. А здешние болезни сильно отличались от того, чем болеют люди в земном мире. Поэтому наши врачи знали много такого, что было важно только здесь, за стеной.

   Амалия же с детства интересовалась бабушкиной работой. Они жили в небольшом городке, где все друг друга знали, а у бабушки была частная практика: небольшой врачебный кабинет располагался прямо в доме, где жила вся семья. Поэтому никто не удивлялся, что Амалия часто приходит в приёмную поболтать с пациентами, ждущими своей очереди. Незаметно для себя девочка научилась определять, чем они больны, по их жалобам и по внешнему виду. По вечерам, когда приём заканчивался, бабушка с внучкой садились пить чай на балконе, и Амалия, уже и тогда слишком разговорчивая, рассказывала бабушке о своих наблюдениях. Бабушка стала замечать, что девочка очень точно угадывает диагнозы. Никто не сомневался, что она тоже станет врачом.

   А когда Амалии исполнилось тринадцать лет и она впервые побывала на слёте, она с изумлением обнаружила, что живёт в семье волшебников. И что теперь ей доступен другой мир, в котором действуют совсем другие законы. Конечно же, она начала расспрашивать бабушку и о медицине застенного мира. А бабушка, как и прежде, с удовольствием делилась с ней знаниями. Окончив школу, Амалия поступила на медицинский факультет, и ей пришлось уехать в другой город. Но по выходным она приезжала к родителям и продолжала обсуждать с бабушкой всё, что интересовало их обеих.

   Она рассказывала бабушке, что они проходят в университете, а бабушка проводила аналогии с болезнями застенного мира и объясняла, почему за стеной не используются обычные земные методы лечения даже для простых случаев, вроде ожогов и переломов. К счастью для нас, застенный мир устроен очень разумно: для каждого недомогания, для каждой болезни, для каждого отравления здесь существуют особые растения, обладающие нужными целебными свойствами. Поэтому главная задача здешнего целителя -- знать, какие болезни здесь случаются и какие растения их излечивают. Амалия же, благодаря долгим беседам с бабушкой-целительницей, это знала.

   Немного подумав, она вспомнила, что рассказывала ей бабушка про эту болезнь. Это "туманная слепота". Оказывается, утром нас разбудил не простой туман, а ядовитый. Но в этом есть и хорошее: по крайней мере, в его появлении не были замешаны те, кто желает нам зла -- неведомый враг, который развеял по ветру ядовитые споры, построил мост-ловушку, наслал на нас злобных призраков. Этот туман -- обычное природное явление застенного мира. В этой болотистой местности между рекой и горами почва насыщена ядовитым веществом, и по ночам его испарения смешиваются с туманом, а потом, после восхода солнца, оседают на землю, и до следующего утра они не опасны.

   Если бы мы знали, что место нашей ночёвки совпало с опасной зоной, нам достаточно было бы сделать себе маски из ткани и утром, когда над землёй ненадолго появился ядовитый туман, нужно было дышать профильтрованным воздухом. Но Амалия вспомнила про это только сейчас, а остальные вообще никогда не слышали о таком тумане. Поэтому мы всё утро вдыхали ядовитые испарения и заболели "туманной слепотой": у всех поднялась температура, мы все страдаем от головной боли и озноба, но хуже всего то, что мы почти ничего не видим.

   Амалия сказала, что эта болезнь не опасна и проходит бесследно: зрение полностью восстанавливается. Без лечения эта болезнь длится примерно неделю, но все эти дни мы будем чувствовать себя так же плохо, как сейчас.