Выход в космос разрешаю - страница 18

Павел сразу увидел, в чем дело, подумал: «Надо же такому случиться. И до меня ведь ребята сидели здесь, все было в порядке. Нажать кнопку, позвать на помощь? Но тогда… Нет. Сам справлюсь».

Он обмотал руку резиной, которую использовал, занимаясь гимнастикой, и начал разрывать провод. Не сразу удалось это сделать — проводка была крепко заделана в стене. Усилие, еще усилие, и свет погас. Загорелся тусклый, аварийный. Павел сорвал тлеющую изоляцию, затушил ее.

Вдруг вспомнил — как там, за стеной? Подумают, что он в опасности, и откроют дверь, сорвут «полет».

Беляев снял трубку и спокойно сказал:

— У меня все нормально, продолжаю «полет».

Показалось, что не поверили. Тогда Павел взял ключ морзянки и отстучал: «Не волнуйтесь. Чувствую себя хорошо. Понимаете меня?»

Павел тщательно соединил оборванные провода, почитал книгу и лег спать. Утром он попросил, чтобы дали ток для проверки. Но проводившие эксперимент не были уверены в качестве ремонта, не подключили камеру. Беляев вначале настаивал, потом смирился:

— А впрочем, мне хватает и аварийного света.

Больше всего боялся Павел, что врачи прервут эксперимент из-за усложнения обстановки. А этого он как раз не хотел. В камере было душно, жарко, но, как и раньше, Павел занимался гимнастикой, выполнял заданную программу, читал, даже пел и танцевал.

Врачи дважды собирались на совещание, обсуждали создавшееся положение и дважды вынуждены были согласиться с летчиком: нельзя отменять полет. Руководителей эксперимента покорили собранность, настойчивость, воля майора.

Много времени ушло у Павла Беляева и Алексея Леонова на изучение техники, физическую и моральную подготовку, на медицинские исследования, работу на тренажерах. Работали они упорно и напряженно. Десятки, сотни раз повторяли на Земле по отдельным элементам и в комплексе то, что предстояло произвести в космосе.

Весь комплекс длительной многообразной научно-технической, физической и психологической подготовки космонавтов был необходим для успешного осуществления космического полета и выполнения в космосе различных экспериментов и исследовательских работ. К тому же никто не был застрахован от всяких неожиданностей, от нештатных ситуаций, которые могли возникнуть в полете. И тогда космонавт или космонавты должны быть готовы принять решение самостоятельно.

Тренировки, но уже в настоящем корабле, продолжались и на стартовой площадке, на космодроме, куда 9 марта доставил Ан-10 Беляева, Леонова, Комарова, Гагарина, дублирующий экипаж, ответственных за этот полет. Владимир Комаров, как человек, летавший на «Восходе», все время был рядом с командиром «Восхода-2». Космонавт-7 делился с Павлом опытом своего полета, рассказывал о работе систем корабля, особенно об использовании автоматического цикла для спуска корабля с орбиты и его приземления.

Предстартовые дни были насыщены самыми сложными и упорными тренировками, которые проводились под строгим медицинским наблюдением и контролем.

О том, как Павел Иванович относился к тренировкам, длительной подготовке сравнительно кратковременного полета в космос, свидетельствует его ответ журналистам:

— Тренировка — дело необходимое и обязательное для космонавта. Без отработки и тщательной отшлифовки определенных навыков не может быть и речи о точном выполнении космонавтом всей программы полета. Вот почему я и Алексей Архипович уделяем этим занятиям большое внимание.

До старта «Восхода-2» оставались сутки. Павел Беляев и Алексей Леонов, точно выполняя установленный распорядок, начали день с физической зарядки под контролем врача. Потом они уехали на стартовую площадку, где состоялась очередная, но уже последняя тренировка. Затем поступили в распоряжение медицины. Врачи, пригласив их в специально оборудованную комнату, установили датчики, которые по телеметрии будут передавать на Землю данные о физиологическом состоянии космонавтов. Необходимо было проверить работу датчиков в лабораторных условиях.

В этот же день Беляев и Леонов еще раз примерили свои скафандры, опробовали в скафандрах кресла-ложементы, изготовленные специально для каждого, точно по очертаниям фигуры. Они точная копия тех кресел, которые установлены в кабине корабля.