Вымирание - страница 20
Афанасьев посмотрел на мёртвого мужчину в Иже, врезавшемся в «шестёрку», ещё раз оглядел лежащих людей. Со всеми происходило то же самое, что и с владельцем «Жигулей» — серая жидкость уже полностью скрыла под собой бледную кожу и начала пропитывать одежду.
Грохот на соседних улицах стих — все машины, которые ехали в тот момент, когда ЧТО-ТО произошло, так или иначе закончили свой неуправляемый путь. Только «шестёрка» продолжала надрывно гудеть, и Михаил даже был рад этому звуку, не позволяющему воцариться жуткой тишине.
Он направился к своей «Волге», нервно теребя в руках связку ключей и переводя напряжённый взгляд с одного тела на другое. Забравшись в автомобиль, парень запер изнутри сначала водительскую дверь, а потом, перегнувшись, и пассажирскую (задние были уже закрыты, поскольку он редко ими пользовался).
Стартёр вяло крутился почти десять секунд, вызвав у Афанасьева приступ лёгкой (пока) паники. Затем двигатель всё-таки завёлся, однако Михаил не торопился трогаться с места.
Надо что-то делать. Что? Ехать в милицию? Или в ближайшую больницу? А они помогут? Сирен по-прежнему не было слышно — это навевало неприятные мысли.
Парень ещё прикидывал возможные варианты, когда заметил впереди движение.
Одно из тел, лежащих на тротуаре, пошевелилось и начало медленно приподниматься. Через несколько секунд к нему присоединились остальные. Оглянувшись, Афанасьев увидел ту же картину и позади себя.
Но эти люди мертвы! Не нужно быть врачом, чтобы сделать подобный вывод. А ещё эта странная серая жидкость на них…
Михаил сполз по спинке сиденья так, чтобы его почти не было видно снаружи, а сам он мог наблюдать за происходящим. При этом он выжал сцепление и включил первую передачу, готовый к тому, чтобы сорваться с места.
Прохожие уже в большинстве своём поднялись. Они не осматривались, не глядели друг на друга или на самих себя, с головы до ног заляпанных серой жидкостью. Они просто стояли там же, где и упали, не двигаясь, словно восковые фигуры.
Михаил почти не дышал, хотя звук двигателя «Волги» и вой клаксона «Жигулей» успешно маскировали его. Он неотрывно смотрел на людей, и его страх только креп. Они уже не те горожане, с которыми он встречался ежедневно в течение многих лет.
Может, и не люди вовсе.
Их волосы беспрепятственно осыпались и, подхваченные ветром, разметались по улице. Серая жидкость на коже, поначалу блестевшая на солнце, потускнела. На ум Михаилу пришло сравнение с пластилином, нанесённым тонким слоем — неточное, в чём он убедился, когда горожане, наконец, зашевелились.
Они одновременно повернули головы, и вещество на их шеях идеально повторило все движения.
Афанасьев не сразу понял, куда они смотрят. Сначала он решил, что в его сторону, и в груди будто всё оборвалось. Потом он заметил — их глаза с серыми белками остановились не на нём, а на его «Волге». И продолжающей выть «шестёрке».
«Их привлекают звуки?..»
Мысль была оборвана мелькнувшим в наружном зеркале движением.
Михаил мгновенно отреагировал и выжал газ. Автомобиль сорвался с места, и в ту же секунду стекло левой задней двери с треском разлетелось. Его разбил сильным ударом руки подобравшийся сзади прохожий. Не вызывало сомнений, что он намеревался атаковать водительское окно и лишь хорошая реакция спасла Афанасьева.
«Волга» двигалась по улице у кромки тротуара — прямо на очередного горожанина, женщину лет сорока, равнодушно глядящую на приближающуюся машину. В последний момент Михаил вывернул руль и разминулся с ней. Пускай её кожа стала матово-серой, как резина, пускай все её волосы вылезли, пускай её лицо превратилось в уродливую маску, исказившуюся яростью, когда она увидела Афанасьева — он не решился её сбить.
Когда «Волга» добралась до перекрёстка, парень, наконец, приподнялся и сел нормально. Он всё ещё надеялся, что на соседней улице будет иная обстановка, что встретятся хотя бы несколько нормальных человек. Увы — там оказалось то же самое. Существа (он не мог думать о них, как о людях) были везде: и в домах, и в разбитых машинах; они бились в окна, пытаясь выбраться.
Превращение произошло не со всеми — Михаил обратил внимание на «Запорожец», замерший на тротуаре. Автомобиль был цел — очевидно, он докатился сюда, по счастливой случайности ни во что не врезавшись по пути. Его водитель не изменился — на коже не появилось серой жидкости, волосы не осыпались. Он был просто мёртв. И таких тел лежало вокруг немало.