Выродок - страница 5

Может быть, потому, что к нему приходила добрая сестра Фрида. Фрида тоже казалась данностью. Вчера была Фрида, сегодня была Фрида, она придёт и завтра. То, что к другим детям никто не приходил, Франца не интересовало. Если не приходят - значит, так и надо.

Все взрослые, кроме Фриды, относились к Францу холодно. Глядели настороженно. Разговаривали сквозь зубы. До какого-то времени он не задавал себе вопрос, почему так.

И только, когда Фрида однажды не пришла, всё изменилось. Сестра Мария, высокая, темпераментная итальянка, с лицом, немножко напоминающим лошадь, и резкими движениями, сказала маленькому Францу:

- Ну что, бросила тебя твоя мамка?

Франц ничего не понял. Фриду он никогда не называл мамой, и не думал о ней, как о матери. Она просто была "его" Фрида, и он продолжал её ждать, каждый день. И только, когда настала зима, он понял, что Фрида не придёт никогда.

Отношения с другими взрослыми у него так и не наладились. Он начал понимать, что быть особенным не так уж и хорошо, но вот в чём его особенность?..

Может быть, потому, что пока Фрида к нему ещё приходила, она с ним очень активно занималась, он был намного более развит, чем его сверстники из приюта. Намного лучше говорил, был сильным, ловким, а самое главное - он умел думать. Времени на размышления у него было предостаточно. Пока другие дети вяло перекидывали друг другу мячик, он сидел в углу и думал, потому что в общую игру его не принимали.

Вскоре он начал замечать, что взрослые постоянно шепчутся у него за спиной. Догадаться, что речь идёт о нём, не составляло труда. Иногда он улавливал слова: "Ну, а что можно ждать, ведь с такой матерью..."

Франц думал, что речь идёт о сестре Фриде, которая его бросила. Он упрекал Фриду в том, что она уехала, и вот теперь из-за неё ему так плохо живётся. То, что живётся ему очень плохо, он понял годам к пяти, не раньше, и примерно в том же возрасте он совершил свой первый побег из приюта.

Была осень, накрапывал мелкий дождик. Все дети сидели в обеденном зале и сматывали нитки. С прядильной фабрики привозили огромные тюки ниток, начальница приюта считала, что такая работа развивает мелкую моторику, а это очень хорошо для детей. Поэтому дети часами сматывали разноцветные нитки, выдёргивая их из общей перепутанной кучи. На фабрике эти кучи образовывались из остатков, намотанных на большие бобины, по сути, это был брак, который предназначалось просто выбросить. Но начальница имела с этого свой "гешефт", так как аккуратно намотанные на катушки разноцветные нитки потом реализовывались на местном рынке через родственников некоторых старших воспитанников и знакомых лавочников.

С мелкой моторикой у Франца было плохо. Катушка вечно вываливалась у него из пальцев, и приходилось лезть под стол её разыскивать. Однажды он вылез из-под стола и не сел на своё место, а просто вышел в коридор, затем во двор, а затем и на улицу. Его никто не остановил. Вряд ли отсутствие Франца даже кто-либо заметил.

С моря дул холодный, пронизывающий ветер. Тёмные высокие кипарисы склонялись в сторону. Франц пошёл прочь от моря, поднялся на холм и вышел к небольшому городскому кладбищу. На кладбище он раньше никогда не был, и поэтому даже не понял, что это за место.

Кладбище мальчику понравилось. Во-первых, за оградой не чувствовалось такого сильного ветра. Среди тёмной зелени туй и кипарисов стояли прекрасные скульптуры ангелов, плачущих женщин и Богоматери. Фигуры были сделаны из белого, серого, розового и чёрного камня. Франц никогда не видел ничего более красивого. Как заворожённый, он шёл вдаль по кладбищенской аллее, и ему казалось, что он попал в сказку. На кладбище было очень много цветов.

Возле некоторых памятников стояли разноцветные стеклянные закрытые лампадки. Некоторые были зелёные, некоторые синие, а больше всего было красных. И тут возле одной из лампадок, рядом с небольшим каменным домиком без окон, Франц увидел печенье и конфеты.

"Я, наверное, сплю. Это сон", - подумал мальчик, - "ведь не может же быть так, чтобы сладости лежали просто так на улице!"

Он подбежал к оставленному угощению и стал судорожно запихивать его в рот, и тут понял - нет, не сон. Ему часто снилась во сне еда. Но когда он пробовал её съесть, еда исчезала, а он просыпался. Сейчас же это было настоящее, очень вкусное печенье, и самые настоящие, сладкие конфеты, которые, наверное, принесли сюда феи, или другие сказочные существа.