Выше облаков - страница 19

Но ангелы уже не наслаждались этим моментом: одежда их промокла насквозь, неприятно прилипла к еще горячему телу, а плащ на девушке стал тяжелее от впитавшейся в него воды и начал предательски тянуть ее вниз, к земле. Ангел спешно снял его с ее плечей и, свернув валиком, продолжил бежать. Это давалось им тяжело из-за непролазного подлеска, однако через пару-тройку кругов Дино и Элис вышли на более протоптанную узкую тропку и пошли по ней в глубь лесной чащи.

Дорожка привела их к подножию горы. Деревья расступились перед путниками, открывая глазам эту картину, полную мощи и великолепия. Со стороны дубовой рощи можно было видеть, как стройная армия стволов деревьев, будто бы маршируя, выстроилась с левого бока. А справа, окруженный неземными растениями, величественно возвышался водопад, берущий свое начало в одном из каменных выступов.

Рядом с ним в горе виднелось невысокое, внешне неприглядное, углубление, однако и это было уже практически победой. Дино раскрыл крылья над головой, быстро устремился к выступу, расположившись под ним, и махнул девушке, мол: «Вперед, смелее, иди сюда!». Элис все еще стояла под кроной дерева, не решаясь выйти из-под листвы, защищавшей ее от разыгравшейся стихии. Юноша на миг закрыл лицо рукой, нервно улыбнувшись своей забывчивости, и направился к ней, чтобы помочь. Девушка стояла на том же месте, смотря на него со смесью злости и напирающего потока смеха.

— Так, признаю, мой промах. Прости, сейчас, — сказал Дино, раскрывая одно крыло над ее головой и все еще посмеиваясь над глупостью ситуации.

— Не смешно, — отрезала она. — Я замерзла, промокла насквозь, а ты еще находишь повод шутить…

— Но чего стоит жизнь без капельки смеха в ней? Мы же не камни, которым все безразлично. Не злись, я же не специально. Просто привык, что ты тоже ангел, как и я… — они дошли до укрытия и сели рядом на плащ, расстеленный Дино.

— Ладно, проехали. Забыли, — девушка хотела перевести разговор на другую, менее цепляющую ее тему. — Почему ты спас меня из Башни? Какую цель ты преследовал? Зачем тебе все это? Ты же ведь не знал о пророчестве, пока Эрик не сказал сам…

Дино посмотрел на нее: вначале строгим взглядом, словно не хотел, чтобы этот вопрос прозвучал, но потом вздохнул, переменился в лице и спокойно рассказал девушке о случае со статуей.

— В пророчестве говорилось о грядущих переменах в Небесных мирах. После сказанного Эриком я понял, о чем оно. Здесь говорится о новом расколе между Адом и Раем; темные силы пытаются похитить самое святое, что есть у Шепфы — но пока не совсем понятно, что именно. После Карнавала Мрак поглотил его Агнца — так символически назывался в мифах первый сын Шепфы. Ягненок — чистое, святое, неприкосновенное чадо, растущее на заклание… — продолжил Дино.

— А потом, когда он сказал, что мое имя Арэселис, ты окончательно убедился…

— Что сказанное в Саду сбывается, да. Именно поэтому Эрик нас и направил сюда, к первоистоку всего сущего на Грядах. Здесь кроется подсказка, и амулет тому подтверждение.

Элис уперлась локтями в коленки ног, согнутых и прижатых к телу, соединив вместе запястья рук и положив на них подбородок, размышляя над услышанным:

— Семь…

— Что?

— Что значит строка: «собрав все семь, найдешь ответ»?

— Мне кажется, это касается меня, а не тебя, Арэселис. У меня есть догадка, но… слишком мало доказательств, поэтому пока не буду говорить о ней, — отрезал Дино, переведя взгляд с девушки на падающие с неба капли уходящего дождя.

«Что с ним? Обычно такой добрый и милый, а сейчас хмурится, будто я корень всех его бед… — пронеслось в голове Элис. — Хотя, наверное, так оно и есть, чего уж греха таить. Он потерял отца, и в одночасье обрел себе «подарочек» на все оставшееся бессмертие. Такое себе, конечно, удовольствие».

Ей хотелось приблизиться к ангелу и обнять его, чтобы юноше стало немного легче, но девушка не могла преодолеть этот невидимый энергетический барьер, возникший сейчас между ними. А дождь все капал и капал, то отступая, то вновь возникая с большей силой. Закат ангелы встретили в разных углах ущелья, сидя в задумчивости на краях черного, промокшего от воды и крови, старого плаща Фенцио…