Выше туч, выше гор, выше неба… - страница 5

Лог пересказал разговор, стараясь вспомнить не только слова, но и интонации.

- Когда-то и я тоже, - вздохнул Лепир. - Но чтобы так, сразу, уйти… Он безрассудный человек, этот Петрин. Погибнет. Оранжевый туман, да… Красиво. И подумать только, что люди губят себя ради красоты. Какая разница, какого цвета туман?

Лог молчал пораженный. Это был день изумления. Теперь поражал его старый Лепир, который, сколько помнил Лог, с упоением вспоминал свое единственное Путешествие, продолжавшееся восемь долгих дней.

- Ага, - прошептал Лепир, - ты думаешь, я спятил на старости лет. Нет, просто я думаю… Ради одной лишь красоты не стоит уходить. Если ты ищешь неведомую красоту - оранжевый туман, говоришь ты, то ведь знаешь, что хочешь найти. А? Представляешь себе. Но тогда и искать не стоит. Вообрази себе оранжевый туман, и наверняка в воображении он окажется красивее, чем на самом деле. Верно? Идти нужно только тогда, когда не знаешь, что найдешь. Вот почему так мало Путешественников. Все все знают. Знают, что днем светло, а ночью темно, и так везде. Знают, что Голос неба забирает часть урожая, оставляя нам столько, чтобы мы не умерли от голода. И так везде. Верно? Знают, что новые ножи, топоры появляются на дороге, когда этого хочет Голос. Почему появляются? Знают и это: Голос дает их в награду за наш урожай. Мы все знаем. Зачем тогда путешествовать? А?

- Искать красоту, - убежденно сказал Лог. - Я представляю себе оранжевый туман, но если то, что я найду, окажется невообразимо прекраснее?

- Все-таки ты ищешь не красоту, а знание, - едва слышно сказал Лепир.

- Новое знание. Пусть это будет знание новой красоты. Но разве для того, чтобы узнать что-то новое. Лог, нужно обязательно куда-то идти? Скажи, разве здесь, в селении, ты не можешь насытить свою жажду нового?

- Я знаю здесь все, - усмехнулся Лог, - и между прочим, с твоей помощью, Лепир.

- Да, я научил тебя, чему мог. А что глубоко под землей, глубже самых глубоких колодцев? А что в песчинке, такой маленькой, что глаз наш не в силах разглядеть?

- Да, - сказал Лог, решившись, наконец, приоткрыть перед Лепиром часть своей тайны, не всю, не настолько, чтобы старик понял, но часть, чтобы услышать ответ. - Я не знаю этого. И еще я не знаю, что там, высоко над головой, выше деревьев, выше домов.

- Голос, - сказал старик. - Голос, небо и свет. Не будь Голоса, мы бы не жили, не будь света, земля была бы бесплодной.

- А если там, откуда приходит свет и где обитает Голос, туман не серый, а оранжевый?

- Опять ты об этом, - с досадой сказал старик. - Ты вырос, Лог. Прежде ты слушал меня, а теперь - себя.

Лог промолчал, ему почудилось какое-то движение за тонкой стенкой. «Мы слишком громко разговариваем, - подумал Лог. - И не о том. Не такие разговоры принято вести в селении. О пахоте и севе. О ремонте дома. О ремеслах. И конечно, не о красоте непостижимого».

Лог коснулся рукой тонкого плеча старика, приник к нему в темноте, зашептал:

- Путешественник Петрин смелый человек, но он не там ищет красоту. А ты, Лепир, не там искал знание. Ни в двух, ни в трех, ни в тысяче дней перехода нет ничего нового - ты ведь сам был Путешественником, и Петрин говорит то же самое. И под землей ничего нового нет. И ты, и Петрин, и мой отец - все вы повторяли Друг друга. Один искал новую красоту, другой - новое знание, третий - лучшую жизнь. И никто не нашел и не мог найти, потому что шли тем же путем, что и многие до них. А нужно иначе. Совсем иначе, понимаешь? Чтобы увидеть красоту, какую никто не видел, чтобы узнать то, чего никто не знает, нужно ведь и сделать то, чего еще никто не делал.

- Что ты задумал, Лог? - шепот Лепира был тревожен. - Я не понимаю тебя. Ты говоришь странные вещи, и хорошо, если говоришь только мне. Не забывай о Законе, Лог…

За ним пришли рано утром. Лог успел покормить малышей и оделся, чтобы идти в поле. В это время в дом вошли несколько человек, один из которых, судя по голосу, был старостой. Лог и не подумал прятаться.

- Честное слово, Лог, - сказал староста, связывая ему руки, - ты неразумен, как младенец. Я предупреждал тебя… Ничего, наказание, думаю, не будет суровым. Ты ведь впервые перед судом старейшин.