Вышли в жизнь романтики - страница 24

Об Игоре и о том тревожном, непонятном, что начинало омрачать их дружбу, Юля не написала.

Ася Егорова загорелась идеей — всей бригадой учиться на штукатуров. Есть женщина — мастер, молодой инженер, приехала из Челябинска, с Урала. — берется всех научить этой специальности за два-три месяца, если только будут стараться.

— Самая грязная работа! Тоже выбрала! — пожала плечами Руфа.

Нелли рассказала про знакомую девочку: та пошла в ученицы к штукатурам — и всегда глаза у нее словно заплаканные. «Лопатка, — говорит, — не слушается, я раствор на потолок кидаю, а он мне обратно на голову летит».

— Будет на колуне сидеть, — мрачно добавила Майка. — Я этих штукатуров видела. Маются: то цемента нет, то алебастра. Нам, говорят, хоть такой наряд выписывай: мешками дым носить из домов…

Но Асю все эти доводы не охладили.

— Домой напишем, чтобы не ремонтировали без нас квартиры, разве плохо?

— А получать что будем? — усомнилась и Ядя.

— Прохор Семенович сказал — скоро для штукатуров большой фронт работы откроется. Каменная кладка пошла… В нашей «Смене» ленинградской правильные слова писали: «Грязная работа та, где совесть нечиста».

В конце концов Ася убедила всех, кроме Руфы. Та неожиданно заявила, что ее «вообще эта проблема не волнует». Скоро в бригаде узнали, что главный инженер берет Руфу в контору секретарем-машинисткой.

— Пусть идет, все равно за нее всегда все надо переделывать, — равнодушно сказала Ася.

— Сколько ей хоть платить будут в конторе? — поинтересовалась Нелли.

— Ты за нее не беспокойся, — усмехнулась Ася, — не пропадет…

Юля подумала, что Руфа на новой работе будет видеться с Игорем по нескольку раз в день: кабинет главного инженера и комната комитета комсомола находились в одном коридоре, дверь против двери.

Порой, устало присев на камушке, опустив натруженные киркой руки, Юля ловила на себе испытующие взгляды подруг: «Что, может, и тебя в контору потянуло?»

Утренний стонущий звук ударов по рельсу теперь не тревожил Руфу. Она могла всласть выспаться: в конторе день начинался с девяти. А Юля вместе со всей бригадой вставала в шесть. Хочешь не хочешь, а делай то, что написано в наряде. «Не научила мамка, так научит лямка», — как говорила Ася Егорова.

Истина, затверженная в школе: «Труд надо любить…» — тут, на стройке, оборачивалась суровой необходимостью каждый день выполнять трудовое задание. Ничего особенно славного или доблестного не было в том, чтобы подсоблять каменщикам или таскать в ящиках раствор для штукатуров, но Юля понимала, что даже самая незаметная работа здесь важна и необходима. И никто за тебя ее не сделает. Многие ли видят результаты труда землекопов? Засыплют траншеи с уложенными трубами, зальют фундамент — и все. А попробуй без труб и без фундамента…

На собраниях рабочих участка жестко говорили о людях без совести. О тех, кто пропадал по два-три дня по случаю «дня рождения», кто посреди дневной страды заваливался спать где-нибудь за штабелем досок или в другом укромном уголке, кто оправдывал прогул вчерашними поздними танцами. «Видите, ей хочется погулять, а нам не хочется. Она молодая, а мы старухи. Отвечай, почему прогуляла! Есть у тебя совесть или нет?»

Когда-то, еще в Таганроге, думая о Чехове, Юля завела тетрадь. Тетрадь она никому не показывала. Даже отцу, от которого не было тайн, даже Софье Александровне. Игорь тем более ничего не должен был знать, потому что немало строк в тетради посвящалось ему.

Чеховские слова о том, что в человеке все должно быть прекрасно, эпиграфом стояли на первой странице. Дальше Юля вывела свою «формулу счастья»:

«Жить по совести» — это было клятвой самой себе. Самой сильной из клятв.

…Новая котельная понемногу уже начинала подниматься над шоссе. В длинном, вытянутом здании скоро начнут монтировать котлы. От них пойдет по трубам живительное тепло, которое нагреет железные ребра батарей. Тогда мамашам не надо будет кутать младенцев в пять одеял.

Юля знала, что там, наверху, куда по шатким лестницам надо подниматься с оттягивающими руки носилками (это случалось, когда выходил из строя кран), каменщики ждут подсобниц. И она радовалась, когда кладка шла безостановочно, когда каменщики благодарно улыбались, принимая от них кирпичины.