Высшая милость - страница 18

Его дочь тоже молилась. Неизвестно как, но она поняла, что отец солгал. В ту ночь и следующую она молилась, чтобы Господь избавил её от ужаса брака с Сэмюэлом Скэммеллом. И как всегда она молилась ради счастья и любви, обещанной Господом.

В канун свадьбы, казалось, Господь обязательно должен услышать.

День был прекрасный и солнечный, разгар лета, и в первой половине дня умер отец.

— Апоплексия, — сказал доктор Фендерлин.

— Сэр?..

— Апоплексия, Доркас, — Фендерлин стоял возле лошади у въезда в Уирлаттон Холл.

— Слишком много крови, дитя, вот и все. Если бы я знал, я мог бы на прошлой неделе сделать ему кровопускание, но он не приходил ко мне. Сила молитвы! — последнее он сказал презрительно, пока медленно взбирался на подставку возле лошади.

— Моча, дитя, моча. Регулярно присылайте свою мочу, и возможно вам повезет, возможно…

Он пожал плечами, шумно вдохнув, что наводило на мысль, что все, так или иначе, обречено.

— Вы не очень хорошо выглядите, дитя. Похоже слишком много желчи. Я могу дать вам рвотное, это лучше чем молитва.

— Нет, спасибо, сэр.

Как-то Смолевке давали рвотное Фендерлина, темно — коричневое и скользкое, и она все ещё помнила ужасную, перехватывающую дыхание рвоту, которая извергалась из неё по авторитетному одобрению доктора.

Он подобрал поводья, перекинул ногу через седло и устроился поудобнее.

— Вы слышали новости, Доркас?

— Новости, сэр?

— Король взял Бристоль. Полагаю, теперь победят роялисты, — он одобрительно хмыкнул. — Хотя, полагаю, у вас на уме другие мысли. Завтра должна быть свадьба?

— Да, сэр.

— Не теперь, дитя, не теперь, — мрачно сказал Фендерлин, но для неё эти слова прозвучали как ангельская музыка. Доктор распрямил шляпу. — Будут похороны, а не свадьба. Прекрасная погода, Докас! Похороните его побыстрее. Полагаю, он хотел лежать возле твоей матери?

— Да, сэр.

— Я уверен, Херви откроет могилу. Э-эх. Ещё один ушёл, — он взглянул на карниз крыши, где ласточки вили свои гнезда. — Это ждёт нас всех, дитя, ждёт нас всех. Апоплексия, мочекаменная болезнь, странгурия, подагра, эпилепсия, проказа, прыщи, язвы, чума, свищи, водянка, заворот кишок, грыжи, зоб, лихорадка, оспа, лишай, пот, спазмы, — он покачал головой, наслаждаясь списком. — Это только молодые думают, что они будут жить вечно, — доктору Фендерлину было семьдесят восемь, и он не болел ни одного дня в жизни. Из-за этого он был угрюмым и всегда ждал чего-то худшего. — Что вы будет делать, Доркас?

— Делать, сэр?

— Полагаю, вы выйдете замуж за мистера Скэммелла и разведете мне ещё больше пациентов?

— Я не знаю, сэр, — внутри Смолевка ликовала, прыгала о радости, так как теперь не знала, что будет в будущем. Она только знала, что свадьба откладывается, и чувствовала себя так, как чувствует себя приговоренный узник, когда тюремщик объявляет о помиловании.

— Желаю хорошего дня, Доркас, — Фендерлин дотронулся хлыстом до полей шляпы. — Велите вашему братцу прислать мне мочу. Никогда не думал, что он выживет, но живет. Жизнь полна сюрпризов. Будьте в добром здравии, — последнее он сказал печальным голосом.

Эбенизер нашёл отца мертвым, завалившимся на столе, со злобным выражением лица, которое часто было при жизни. Кулаки сжатые, как будто в последний момент он старался ухватиться за жизнь, а не идти на небеса, которых с нетерпением ждал так долго. Он прожил пятьдесят четыре года, хорошая продолжительность для большинства мужчин, но смерть пришла очень неожиданно.

Смолевка понимала, что не должна чувствовать себя освобожденной, но все же чувствовала, и она приложила много усилий, стоя возле могилы и глядя вниз на разлагающийся деревянный гроб матери, чтобы скрыть радость от такого момента. Она присоединилась к двадцать третьему псалму, затем слушала, как Преданный-До-Смерти возрадовался, что брата Мэтью Слайта призвали домой, перенесли в блаженство, что он пересёк реку Иордан для воссоединения с сообществом пуритан, и сейчас он в вечном хоре, прославляющим величие Господа на божественных небесах. Смолевка постаралась представить отцовское лицо с тёмными бровями и с тяжёлым сердитым взглядом среди ангельских ликов.