Высшая справедливость. Роман-трилогия - страница 18

– Лучше бы ты занялся чем-нибудь другим.

– Не понравилось… – вздохнул Стивен. – А я думаю, что человек должен заниматься в каждый данный момент лишь тем, к чему у него лежит душа. Иначе ничего толкового из его занятий не выйдет.

– У тебя вышло сейчас что-то очень толковое? – поиздевался Брендон.

– Я не это имел в виду… – Стивен отложил банджо в сторону. – Ты привык мыслить слишком конкретно, тебе нужно видеть быстрый и ощутимый результат. А его может и не быть.

– И ты часто можешь себе позволить такое: заниматься именно тем, чем хочешь?

– Всегда! – заявил Стивен, вставая. – Какой смысл себя принуждать? Во имя чего?

– Принуждать в данном случае – исключительное право обстоятельств, а не собственной воли, – заметил Брендон.

– Вряд ли. Люди обычно преувеличивают значение обстоятельств – чтобы оправдать собственную нерадивость и нежелание действовать.

Брендон опять чуть было не ляпнул про тюрьму, но вовремя спохватился и подумал, что Стивен, может быть, в чем-то и прав. Во всяком случае, в отношении себя…

– Лично я думаю, – сказал он, – что отнюдь не борьба, не насилие над обстоятельствами дают нам шанс управлять ими и заставлять в конечном итоге устраиваться по нашему желанию, а наоборот – способность покоряться и уступать им.

– Возможно, – ответил Стивен. – Но хотел бы я посмотреть на тебя, когда только что сказанное ты станешь применять на деле… Противостоять обстоятельствам надо всегда, но действовать в соответствии с установленными ими правилами. А понимание того, что все происходящее с нами неслучайно, – это запасной выход из тех ситуаций, которые именуют безвыходными.

Брендон поглядел на Стива, еще раз про себя отметив, что при отсутствии какого-либо серьезного образования тот способен с успехом рассуждать на любые отвлеченные темы, – похоже, этим даром он наделен от природы.

– Не совсем тебя понял, – покачал он головой, – так что же все-таки: бороться или принимать все как должное?

– Принимать только в том случае, если есть внутреннее ощущение, что любая борьба будет не только бесполезна, но и вредна.

Брендон неодобрительно поморщился и вздохнул про себя: «А что я-то сейчас делаю: действую или принимаю все как есть? Скорее второе, чем первое…»

– Но лишь очень немногие, – продолжал Стивен, прохаживаясь по комнате, – могут принять жесткие условия игры, диктуемые жизнью, даже если и понимают, что в этом их единственное спасение.

– Ты забываешь, – Брендон потянулся к книге, лежавшей перед ним на столике, – что тут зачастую срабатывает самый мощный инстинкт – инстинкт самосохранения. Под его напором гаснут все чувства, все доводы рассудка. Он заставляет нас действовать совершенно безотчетно.

– Да, – согласился Стивен, – только один действует так, а другой – прямо противоположно.

– Но вряд ли кто заранее сможет предсказать, как он сам поведет себя в критической ситуации. Вот в чем дело!

– Что тут предсказывать? – пожал плечами Стивен. – Просто каждый ведет себя так, как он должен себя вести. И его личная воля имеет в этот момент мало значения.

Адвокат снова посмотрел из-под нахмуренных бровей. И хотя все сказанное Стивеном было достаточно отвлеченно, неконкретно, Брендону показалось, что речь сейчас идет о нем самом.

– Значит, ты считаешь, что происходящее полностью предопределено? – спросил он.

– Да, предопределено очень многое. От нас самих мало что зависит. Но иногда бывает и так, что зависит слишком много… от нашего выбора! Порой сделать выбор для нас бывает мучительно трудно, ведь именно в этот момент мы смутно осознаем, что за неверно сделанный шаг расплачиваться придется, может быть, целую жизнь…

– У тебя лично было много таких ситуаций?

– Наверное, да… Иногда трудно самому себе признаться в том, что твой выбор был ошибкой…

– А именно? – продолжал дотошничать Брендон.

Стивен замолчал, потом с ироничной улыбкой поглядел на него:

– Слушай, Брендон, пошли лучше выберем себе что-нибудь на обед. От безделья так есть хочется! – сказал он, направляясь к кухне. Брендон удивился такому быстрому завершению разговора, но заморить червячка тоже был уже не прочь и, поднявшись, пошел за Стивеном.