Высшая степень преданности. Правда, ложь и руководство - страница 8

Держи друзей близко, а врагов ещё ближе.

Аль Пачино (в роли Майкла Корлеоне), «Крестный отец», Часть II

В Соединённых Штатах девяносто четыре федеральных округа, в каждом из которых председательствует окружной прокурор Соединённых Штатов, назначаемый президентом и утверждаемый Сенатом. Эти отделения сильно различаются размером и размахом. Отделение на Манхэттене, известном как Южный округ Нью-Йорка, одновременно и одно из самых больших, и с самой хорошей репутацией. Оно славится своей энергичностью и своим повышенным чувством собственной способности доводить дела до суда. Это отделение долгое время обвиняли в том, что оно рассматривало лишь один вопрос в отношении претензий на юрисдикцию: «Это случилось на земле?»

Я приступил к работе в офисе окружного прокурора Соединённых Штатов на Манхэттене в 1987 году. Это было работой моей мечты. Я буду работать на человека, который уже становился легендарным: Руди Джулиани.

* * *

Когда я в 1985 году окончил юридический факультет Чикагского университета, я всё ещё не знал точно, в какой области юриспруденции хочу работать. После второго курса я подал заявление на должность секретаря федерального суда, одно- или двухлетнее обучение работе помощника федерального судьи первой инстанции. На последнем курсе юридического факультета я наконец получил её — у нового федерального судьи на Манхэттене.

Судья, Джон М. Уолкер-младший, поощрял нас присутствовать в зале суда и наблюдать, если слушалось интересное дело. Весной 1986 года правительство попыталось использовать новый федеральный закон для ареста обвиняемого без возможности освобождения под залог на основании того, что он был опасен для общества. Это был не просто какой-то обвиняемый, а Энтони «Толстый Тони» Салерно, босс криминальной семьи Дженовезе, одной из пяти банд итальянской мафии в Нью-Йорке.

Толстый Тони был прямо из фильмов про мафию. Он был с избыточным весом, лысый, ходил с тростью и держал во рту незажжённую сигару даже в суде. У него был скрипучий голос, которым он громко выкрикивал в суде, чтобы добавить что-то к сказанному его адвокату. — «Это возмутительно, хочу сказать», — извергал он со своего места. Его соответчик Винсент «Рыба» Кафаро с узким лицом и тёмными глазами действительно в моих двадцатипятилетних глазах был похож на рыбу. Чтобы доказать, что Салерно был опасен для общества, и в залоге следовало отказать, федеральные обвинители предложили плёнки с записями разговоров, сделанных с помощью жучка, помещённого ФБР под стол в общественном клубе Толстого Тони, «Палма Бойз», расположенном в итальянском анклаве в Восточном Гарлеме. Было слышно, как Салерно говорит о заказах избиений и убийств, и вполне чётко озвучивает свою роль: «Кто я такой? Я — грёбаный босс».

Это дело показало, что в мафиозных семьях решения босса не подлежат сомнению. Его слова о жизни и смерти означали, что кто-то умрёт. И наихудшим грехом было предать семью, стать «крысой». В Мафии всё держалось на преданности, и вы покидали её, лишь когда покидали эту землю, по естественным или каким-либо иным причинам. Лишь крысы покидали мафию живыми.

Я сидел там, заворожённый, в то время как двое федеральных обвинителей, оба помощники окружных прокуроров Соединённых Штатов, вели дело против Толстого Тони. У них были плёнки и свидетельские показания, как Толстый Тони и Рыба заказывали «мокруху», переломы ног, запугивали профсоюзы и управляли мафиозным семейством. Защита спорила, что это всё были просто «мужские разговоры», но обвинители предоставили веские доказательства, опровергавшие это абсурдное утверждение. Эти двое обвинителей были лишь чуть старше меня. Они стояли прямо, говорили понятно и откровенно. Они не преувеличивали, они не позировали. Казалось, у них нет никакого другой мотивации кроме как устранить несправедливость и говорить правду. Меня как громом ударило. — «Вот чем я хочу заниматься в жизни», — подумал я. Я устроюсь в юридическую фирму в Нью-Йорке и получу дополнительный год опыта, который мне требовался прежде чем я смогу подать заявление на должность окружного прокурора. И это будет год, который я никогда не забуду, из-за одного человека.