Высшая точка зрения - страница 11
Он действительно достиг поразительных результатов – его „грива“>была укрощена при помощи помады, только он, совершенно незнакомый с применением этого средства, слишком злоупотребил им, и его голова блестела не меньше, чем капли росы на кустах. Волосы, обыкновенно торчавшие во все стороны, были расчесаны на пробор, приглажены и прилипали к вискам. Профессора почти нельзя было узнать, и нельзя было отрицать, что его наружность потеряла значительную часть своей свирепости, но сам он чувствовал себя пока еще довольно неловко в этом „человеческом“>виде.
Фридель также находился в саду с громадным букетом в руках. Он гораздо лучше, чем его барин, знал, что делать с букетом, когда уезжает>молодая барышня, и основательно опустошил сад хозяйки. У мальчика тоже был не совсем обычный вид: профессор извел>почти всю банку помады для того, чтобы пригладить свои вихры, а Фридель выпросил себе остатки; его волосы тоже блестели, хотя и не так сильно, как у барина, но мальчик казался сам себе очаровательным.
Тут дверь домика отворилась и вышла Дора, уже совсем готовая к отъезду. Она ласково кивнула своему любимцу, которого увидела первым,>и хотела ответить на его приветствие, как вдруг возле нее очутился профессор Норманн и торжественно произнес:
– С добрым утром!
Дора обернулась, посмотрела на него, на несколько минут совершенно оцепенела от изумления и наконец разразилась громким смехом.
– Помилуйте!… Что с вами?
Норманн был глубоко оскорблен, он ожидал совершенно другого действия от своего преображения.
– Простите, профессор, – молодая девушка тщетно старалась побороть свою бурную веселость. – Я вовсе не хотела… вас… но это восхитительно!…
Она чуть не задыхалась от смеха.
– Не смейтесь надо мной! – угрожающе крикнул Норманн и хотел по привычке запустить обе руки в волосы, но вовремя спохватился, судорожно прижал руки к телу и почти тоскливым тоном продолжал: – Вы же сами посоветовали мне попробовать помаду; я извел почти целую банку, а остатки Фридель взял себе.
– О, он>тоже совсем прилизан! – воскликнула Дора, снова разражаясь неудержимым смехом.
Это уже было настоящим оскорблением, но на профессора, по-видимому, вместе с этим>помазанием снизошла удивительная кротость. Вместо того чтобы раскричаться, он с глубоким упреком произнес:
– Вы издеваетесь, а я ведь сделал это исключительно для вас.
– Ради меня? – Дора вдруг стала совсем серьезной; она протянула руку и тихо проговорила: – Тогда я не сбуду больше смеяться.
Фридель тем временем спрятал свой букет в беседке, так как хотел передать Доре его пред самым отъездом и очень удивлялся тому, что профессор так долго держал в своей руке протянутую ручку. Вообще сегодня Норманн, по-видимому, был очень мирно настроен и стал ходить с барышней Дорой взад и вперед по саду, оживленно разговаривая. Вероятно, он рассказывал ей историю с вуалем. У Фриделя сильно забилось сердце, как-то отнесется к этому барышня?
Однако в этом разговоре дело шло вовсе не о вуале и не о Фриделе, так как Дора как раз ответила на замечание своего собеседника:
– Папа говорит, что ваш переезд в Гейдельберг зависит только от вас; он будет очень рад, если это состоится.
– Да, коллега Гервиг, – немного неуверенно произнес Норманн. – Но другие вовсе не будут рады. Вы, например, вовсе не будете довольны?
– Наоборот… если только вы привезете с собой Фриделя.
– Опять этот глупый мальчишка! – вспылил профессор. – Вы, кажется, только о нем и думаете?
– Я думаю о его будущности. Вы обдумали всю эту историю?
– Какую историю?
– Я же показывала вам вчера портрет, который показался вам скверным, но который схвачен очень удачно. Теперь конечно сходство значительно уменьшилось.
Губы молодой девушки опять предательски задергались при взгляде на напомаженную голову ее собеседника.
Упоминание о портрете, очевидно, испортило настроение профессора, и он с прежним свирепым выражением на лице ответил:
– Я и не подумаю вбивать в голову мальчишки эти художественные бредни, он уже>и без того стал достаточно распущенным. Он будет чистить сапоги. Пожалуйста, не возражайте, все равно на этом останется.