Высший круг - страница 9

Артур зажег настольную лампу. Аугуста исчезла, как по волшебству. Она не знала, что обладает таким даром, но все, кому она снилась по ночам или грезилась днем, вос­хищались, что она может одновременно быть и не быть. Артур обвинил во всем шампанское и смуту, внесенную в его ум Элизабет. В менее рациональном мире ему бы сле­довало броситься в воду и поймать фуражку, пока ее не унесло волной. Элизабет предупредила бы капитана «Квин Мэри», корабль дал бы задний ход. Его бы выловили из ог­ромного океана, подняли лебедкой на борт, пассажиры, сгрудившиеся на палубе, аплодировали бы ему. Элизабет надела бы на него свою фуражку, вода с которой текла бы ему за шиворот. Он был бы героем. Артур встал, попил из-под крана теплой воды, попытался читать историю США, которая нагнала на него такую скуку, что он погасил свет и снова погрузился в дремоту, навеянную ровным ходом судна. Налетев на бетонную волну, «Квин Мэри» словно по инерции заскользил по поверхности моря, похожего на раз­литое масло. Пурпурная роза в корсаже Аугусты прошла сквозь темноту каюты в ореоле белесого и дрожащего, как студень, света, какой, как говорят, излучают медиумы. Ар­тур протянул руку, схватил пустоту, и одновременно в ка­юту ворвался запах духов Аугусты и тут же растаял. Если только это не были духи Элизабет. Он уже не помнил…

Профессор Конканнон яростно греб — не из-за аварии в машинном отделе судна, а чтобы, как он объяснил, вывести токсины после вчерашних излишеств. С пунцово-красным лицом, со лбом, мокрым от пота, капельками стекавшими на его кустистые черные брови, с полотенцем на шее, в огромных крагах, в сером шерстяном спортивном костюме с надписью «Янки» на спине, он яростно сотрясал тренажер для гребли в спортивном зале. Сделав передышку, он вы­тер лицо полотенцем и улыбнулся Артуру, вяло крутившему педали на велосипеде без колес.

— Драма цивилизованных существ нашего вида состо­ит в том, что они из дурацкого снобизма избегают всякой возможности попотеть. Понемногу мышьяк, ртуть, хинин и мочевина отравляют их кровь. Первым делом надо откупо­рить потовые железы. Лучше всего использовать мочалку. Однажды, дорогой месье Морган, когда вы поймете, что по­тоотделение — залог физического, нравственного и интел­лектуального здоровья, ваша жизнь в корне изменится.

В этот утренний час в зале, кроме них, был лишь один приземистый и мускулистый человечек в длинных трусах, который поднимал гири с удивительной легкостью. Кон­каннон подмигнул Артуру:

— Я вам потом расскажу.

Они вместе позавтракали, выбрав «шведский стол». Все выглядело чрезвычайно соблазнительно.

— Вот где нужно проявить силу духа, — изрек Кон­каннон. — Это жеманство недостойно мужчины. Америка мало пострадала от войны, в отличие от Европы, которую на пять лет посадили на голодный паек. Через двадцать лет мы превратимся в нацию толстяков.

—…и алкоголиков! — добавил Артур слишком поспешно.

— Вы это про меня говорите?

— Ни про кого и про нас всех.

Конканнон мог бы его неправильно понять. Он хлопнул француза по спине.

— Вы правы! Можно дойти и до беды, если не выво­дить токсины, как я только что делал. Ледяной душ воз­вращает уму свободу. Сегодня утром я подумал о вас. Что за мысль — изучать бизнес-право в США! Вы там потеряете европейский нюх, а американский так и не приобретете. Когда вы поймете, что наши добродетели заучены, а во­все не рождаются из мистической потребности в абсолюте, будет слишком поздно. Иначе говоря, эти систематизиро­ванные добродетели несгибаемы, а потому их легко обой­ти. Посмотрите на наш антиколониализм: он выдуман от и до в политических целях. Наша «чувствительность» в этом важном вопросе вызывает улыбку. Найдется разве что один американец из тысячи, предки которого участвова­ли в войне за Независимость. Девятьсот девяносто девять остальных — свежее мясо. Так вот, послушайте их… это они «изгнали англичан», как говорила ваша Жанна д’Арк, да и французов — для ровного счета и потому, что кругом одни потрясающие невежды. Какая прекрасная возмож­ность читать другим мораль! Оставьте ваши колонии, дела­ющие вас такими же могущественными, как и Мы, новый Народ, Спаситель современного мира. Уезжайте, уходите из Африки, из Азии, и не бойтесь, что после вашего постыдного бегства останется пустота: мы уже везем нашу мирную продукцию, от чистого сердца. Вас облапошат, и вас же еще обвинят в нечестности.