Выйти замуж за викинга, или под венец в меховых шортах - страница 10

В своей «хвостиковой компании» они отрезали чуть-чуть от косички, а когда уходили, то вешали их на свою обувь, словно скальпы.

— Интересно, что случилось с близняшками Буммер? — спрашивает Рози.

— Тюрьма, если повезёт.

Через две минуты

Первыми к директрисе пошли перепуганные перваклашки. Через пять минут они вышли все пунцовые, зареванные и икающие. Я говорю им:

— Что вы натворили?

Джинджер отвечает:

— Мы... мы... нарисовали мышку... и ... лифчик...на доске... на… биологии.

Я говорю:

— Молодцы, девочки, продолжайте эти добрые дела, мы надеемся на вас.

Рози ударила их по спинам, правда чуть сильнее, чем надо для ободрения. Я думаю, их лёгкие сотрясались.

— Хорошус работус, малус идиотус.

Уходя, они выглядели счастливыми.

Я говорю:

— Мне нравится думать, что они рассматривают нас, как пример женственности.

А, Рози, отвечает:

— Конечно, но ты должна помнить, ты – чудачка.

Потом мы услышали крик руководителя:

— Заходите.

Мы заходим. Избиение за то, что мы, абсолютно ясно, не делали. Что бы это ни было.

Директриса что-то строчит сидя за рабочим столом. Кресло, на котором она сидит (наверняка она левитирует) полностью скрыто от посторонних глаз её желеобразной фигуры. Интересно, её кресло имеет усиленную фиксацию? Наверное, существует  специальный цирковой магазин мебели, который отвечает её потребностям. Представляю размер её ванной. О нееееет, теперь у меня в голове огромные размеры директрисы без трусов.

Директриса наконец-то поднимает свою голову. Ну что мы сделали?

— Я возвращаю вам это обратно.

Вау, наверняка, это книга. Она протянула мне сумку. Это были наши рога бизона!!!

Она вернула наши рога бизона! Дааа! Рога, специально привезённые из Гамбургер-гоу-гоу-ландии [ имеется в виду США ] для нашей крутой банды. Я прижимаю к себе рога и вспоминаю, что впервые я надела их, сидя на а-ля седле на корове в баре «Гейлордс», пока играла песня «Rawhide». Пусть никто не утверждает, что гамбургериане не дали нам никакой культуры, за исключением Элвиса. На самом деле, я это уже много раз говорила тем, кто слушал (то есть, никому), нам есть, за что благодарить наших американских друзей. В основном за вещи начинающие на английскую букву «Н» [ на английском языке все слова  в перечислении начинаются с «нее» ]: гамбургеры, деревещин, ёлки-палки, рога и так далее.

Директриса начинает тарахтеть:

— На данный момент мне импонирует ваша шутка, но для этого есть время и место, но вот носить рога бизона во время урока немецкого, к этому не относится. По иронии судьбы, вы очень яркие девушки, но растрачиваете свой талант на глупости. Вы не сможете получить работу, если будете глупыми, и должны понимать это.

Я не сказала: «А вот  Мисс Уилсон работает», ведь, как говорит директриса, есть место и время для всего, и время не ждёт кочевников и так далее.

Я была рада получить свои рога обратно, и это заставило меня думать  о директрисе дружелюбно. В самом деле, она не такое уж  старое огромное слоноподобное создание. Когда мы подошли к двери, я подумала, что она притворяется, как веселый инопланетян из Доктора Кто, который говорит: «Я предлагаю тебе свою челюсть в знак примирения». Но потом я подумала, ээээ, нет.

На «немецком»

Герр Камьер, кажется, случайно пришёл на работу, одетый как обалдуй. Брюки настолько короткие, что граничат с областью, где начинаются носки. И  не может быть оправданий для ношения безрукавки с нарисованным на ней алмазом. Даже если вы были воспитаны на салатной диете. Я смотрю на него. Точнее пялюсь на него. У него воспалённые глаза. На него всегда можно положиться ведь он как главный обалдуй на арене. Он посмотрел на меня и моргнул.

— Гутэн Моргэн, Джорджия и Рози.

Мы стукнули своими каблуками, словно солдаты, и  произнесли:

— Так точно, Командир.

Мы с Рози расположились в своих удобных стульях рядом на галёрке. На некоторых уроках нам не разрешают сидеть вместе из-за каких-то дурацких выходок – это настоящая досада. Вот что можно сделать с дефицитом внимания? Я выкидываю свою жевательную резинку и устраиваюсь на своих руках, чтобы слегка вздремнуть. Но ощущаю на себе назойливый взгляд. Я открываю глаза. Это  Джас. Она таращится на меня. Высматривай что хочешь, Мисся-смотрю-на-тебя. Она так хотела знать, почему мы были в штаб-квартире, и довольно продолжает смотреть на меня. Но она будет последней, кто сейчас узнает это обо мне.