Выжившая - страница 2
Я протягиваю ребенку ослепительно-белый платок, находящийся всегда при мне.
– Вытри лицо, – строго требую я, копируя отцовские интонации. Она берет квадратный лоскут ткани маленькими испачканными пальцами.
– Спасибо, – слышу в ответ искреннюю благодарность. – Ты можешь включить свет?
– Могу, – киваю я. – Но не хочу.
Она замолкает, обдумывая мои слова. Трёт ладошки, пахнет конфетами и совсем не плачет. Не забивается в ужасе в угол, не зовет на помощь, не умоляет отпустить ее. Она задает вопросы, видит в темноте и слышит, как я дышу. Она ведет себя совсем не так, как другие гости. Может, потому что она – ребенок? Или, потому что мы здесь одни?
Девочка снова начинает мне нравиться, несмотря на навязчивый запах, пропитавший небольшое пространство комнаты. Сладости я не выношу с детства. Конфеты оставляют липкую грязь на пальцах, липкий вкус во рту.
– Меня зовут Шерил, мне шесть. Я хожу в младшую школу. Мечтаю писать сказки или вести ток-шоу, – снова начинает тараторить незваная гостья, тщательно вытирая лицо и убирая платок в карман. – Ты любишь читать?
– Да. Здесь много книг.
– Ты читаешь их в темноте?
– Иногда я включаю свет.
– А ток-шоу любишь?
– У меня нет телевизора.
– Жалко. Как можно жить без телевизора? – искренне удивляется Шерил. Мне нравится, как звучит ее имя, словно перекатывается на языке. Если бы у меня была кошка, я бы назвал ее Шерри. Но животные, как и гости, несут в себе грязь и вонь.
– Ток-шоу – это очень интересно, – возбужденно продолжает Шерил. – Я могу тебе рассказать. Вот вчера показывали…
– Замолчи! – резко обрываю я, когда от детской болтовни у меня начинает закипать мозг. Мне хочется закрыть ладонями уши и отвернуться, но получается сдержать порыв. Мне интересно. Я удивлен. Мой покой нарушен.
– Ты не любишь разговаривать? – после непродолжительной паузы притихшим голосом спрашивает Шерил.
– Нет, – давление в висках нарастает, вызывая болезненную гримасу, которая совершенно не отталкивает и не пугает шумную незваную гостью.
– А шоколад любишь? – девчонка выкладывает на стол не распакованный сникерс. – У меня есть. Хочешь, я угощу? Мне не жалко. Я один съела по дороге. – меня передёргивает от отвращения. Шерил замечает и прячет угощение в карман платья.
– Я не ем шоколад, – отрицательно качаю головой, раздумывая, как бы заставить ее заткнуться.
– Ты же не собираешься съесть меня? Я тут не для этого?
– Конечно нет, – я хмурюсь, глядя на обеспокоенное лицо ребенка. Я не выношу людей, испытываю к ним отвращение. Зачем мне их есть? Шерил облегчённо вздыхает, откидываясь на спинку стула и болтая ногой.
– А то я уже напугалась, – она широко и открыто улыбается мне, и уголки моих губ тоже непривычно дергаются в улыбке. – Как тебя зовут? – очередной неожиданный вопрос вынуждает меня впервые за много лет вслух назвать свое имя.
– Дилан.
– Ты поможешь мне вернуться домой, Дилан?
– А как же Руби? Ты вернешься домой без своей сестры?
– Ты же сам сказал, что ее здесь нет.
Часть 1
Глава 1
Наши дни. США, Мериленд, Балтимор.
Шерри
– Можно ее увидеть? – спрашиваю я, выдержав изучающий внимательный взгляд Дженнис Гилбер.
– Боюсь, что нет, Шерил, – доктор с сожалением качает головой. Поправив съехавшие на переносицу очки, она закрывает крышку ноутбука и складывает руки на столе, доверительно наклоняясь в мою сторону. – Твоя мама не готова принимать посетителей. Она вела себя агрессивно, и врачи клиники были вынуждены дать ей большую дозу успокоительного. Это временная, но необходимая мера. Как только ее состояние стабилизируется, мы назначим более щадящий курс лечения. Сейчас перед нами стоит задача в максимально короткие сроки помочь Дороти, выяснить, что послужило причиной срыва, и не допустить подобного в будущем.
– Сколько это займет времени? Как долго мама пробудет здесь? – встревожено уточняю я, рассматривая лишенное мимических морщин и каких-либо естественных эмоций лицо Дженнис. Врач похожа на вампира. Именно эта ассоциация рождается у меня в голове каждый раз, стоит зайти в холодный неуютный кабинет, сесть в кресло напротив и начать слушать ее ровный, монотонный голос, от которого безумно клонит в сон. Доктор Гилбер наблюдает маму больше десяти лет, и за это время ее внешность абсолютно не изменилась, и одета она всегда в одни и те же цвета. Возможно, Дженнис хороший психиатр, но мне рядом с ней некомфортно. Я физически ощущаю, как ее настырный взгляд пытается просканировать мои мозги.