Вызов (дилогия) - страница 24

На мгновение я представила, как в возбуждённом состоянии этот красавчик заставляет меня кричать от страсти; проникает настолько глубоко, насколько я позволяю его в себя впустить. Божественно!

Неужели я назвала чей-то член божественным?

Какой ужас!

Моментально залившись краской, я опустила взгляд ниже.

Его длинные ноги — крепкие, сильные мужские ноги, — были так же совершенны. Всем своим обликом стоящий передо мной обнажённый мужчина вызывал ассоциации с хищником. Хищником, находящимся в своём логове, — сытым, довольным, расслабленным.

И ни капельки не смущённым.

Я тяжело сглотнула.

— Насмотрелась?

Услышав насмешливый голос, я вздрогнула и наконец подняла глаза.

Дилан Митчелл — хозяин дома и мой личный дьявол-искуситель интересовался, насмотрелась ли я. Если и был шанс включить мозги, отвечая на этот провокационный вопрос, то я им не воспользовалась.

— Да! — Ангелы небесные, что я несу?! — То есть нет! То есть, в смысле…

Я заикалась, торопясь сформулировать достойный ответ. Его не было, потому что самым достойным в этой ситуации было извиниться и выйти за дверь. Но неожиданно для себя я превратилась в чёртов соляной столб: ни двинуться, ни моргнуть.

Дилан усмехнулся, а затем, как ни в чём ни бывало, повернулся ко мне спиной. Взяв с мраморной столешницы флакон с пеной для бритья, он начал выдавливать её на ладонь.

О, Боже, его спина! Широкая, мускулистая мужская спина! А задница! Его крепкая задница! Совершенство природы и моё окончательное поражение.

— Нравится? — спросил он через зеркало, намыливая щёки.

Именно этот вопрос вывел меня из ступора.

Пробормотав слова извинения, я стала шарить рукой по двери в попытке найти ручку. Словно под гипнозом, мне всё ещё не удавалось заставить себя отвернуться. Цветом лица я уже давно напоминала перезрелый томат.

— К твоим услугам, радость моя, — Дилан подмигнул мне в зеркале.

Нащупав чёртову ручку, я всем телом налегла на неё, развернулась и пулей выскочила за дверь.

Это же надо — зайти в ванную, не заметив, что там кто-то есть! А когда этот кто-то оказался обнаженным мужчиной, вместо того чтобы выйти, пялиться на него как озабоченная малолетка. Неужели я настолько слаба, что любая красивая задница может легко выбить меня из колеи?

Ну, всякая, предположим, не может, а эта — уж точно не всякая. Эта — особенная. Та, которая из колеи не только выбивает, но и не позволяет снова в неё вернуться. Во всяком случае, конкретно для меня конкретно эта задница представляет собой конкретную опасность. И произошедшее за этой дверью — хорошее тому подтверждение.

Да и он хорош — принимать душ, не потрудившись закрыться!

В попытке оправдать саму себя, я сердито осматривала коридор. Взгляд остановился на лестнице. В ушах зазвенели слова Джессики, в которых она говорила, что мне нужна вторая дверь справа. Сейчас же я стояла слева, и нужная дверь находилась как раз напротив. На ней красовалась такая же шикарная ручка, что основательно подпортила мою репутацию верной жены.

Твою мать, надо же так глупо ошибиться!

Ужом проскользнув внутрь, я оказалась в ванной комнате, совершенно непохожей на предыдущую — более скромной, более обезличенной, определённо гостевой, — и повернула замок.

Ну, Лив, поздравляю! Подобное могло случиться только с тобой.

Наверняка все в доме знают, где находится гостевая ванная, и вряд ли кому придёт в голову зайти в хозяйскую, которая, может, именно поэтому и не закрывалась.

Я застонала, закрыв лицо руками. Ужасно глупо! Ужасно стыдно! Но ещё ужаснее — моя реакция на голого Дилана Митчелла.

Почему, ну почему я не выбежала оттуда сразу? Почему застыла, как Ноева жена? Почему позволяла себе смотреть на незнакомого обнаженного мужчину и желать его. Ведь сейчас мои трусики были мокрыми не из-за того, что я до сих пор хочу писать.

Я возбудилась, глядя на Дилана.

По спине пробежал холодок, когда я представила, что случится, если, не дай Бог, он ко мне прикоснётся. Я растекусь маслом, прольюсь водой и испарюсь. И меня ничего не удержит от того, чтобы забыться и забыть про всё, попав под его магическое воздействие.

Упираясь руками в край раковины, я опустила голову и попыталась успокоиться. Сердце билось, норовя выскочить из груди. Сделав несколько глубоких вдохов, я открыла кран и, сложив ладошки ковшиком, начала жадно пить воду. Напившись, тыльной стороной руки я вытерла губы и посмотрела на себя в зеркало.