Вызывающий бури - страница 63

— Если они еще не вернулись… — мрачно умолк, оборвав фразу, второй голос.

Но если один из голосов принадлежал сумеречной фигуре в сером, то чей же тогда второй?

— А охотник оказался крепким, — заметила первая тень. — Никогда бы не подумал, что у него получится прорвать измерение.

— И я был того же мнения.

— Ладно, я уже изобрел способ покончить с ним. Верный способ. Сейчас же меня больше заботит Лина. Она еще не вспомнила?

— Я пытался внушить ей, — вторая тень задумчиво помолчала. — Ее время еще не пришло. Помнишь, каждый из нас пробудился независимо от других, разве не так?

Первый голос помедлил с ответом — его хозяин, видимо, тщательно взвешивал ситуацию.

— До прибытия экзаменационной комиссии всего два дня, — произнес он наконец. — Надо все устроить сегодня или завтра. Выбора у нас не осталось. Надо привести Лину сюда, а не ждать ее.

— Но что… — второй голос явно дрожал. — Никоим образом не доказано, что усиление приведет к благоприятным результатам. Мыслительные процессы Лины многосложны. Если что-то пойдет не так, повреждения будут необратимы. Посмотри на Квора.

На этот раз тяжко вздохнул первый голос:

— Гмм… Но взамен он обрел способность создавать ту штуку. Ладно. Подождем еще день. А тем временем позаботимся о том, кто сует нос в чужие дела. Хорошо?

Вторая тень ничего не сказала, но, кажется, кивнула.

После короткой паузы одна из сумеречных фигур забормотала:

— И все же… — Кто именно говорит, осталось неясным. — Разве ты не чувствуешь? Кто-то здесь, рядом с нами…

— Невозможно.

— Кто-то за нами следит. Кто-то смеется. Смотрит, что мы делаем, и хихикает… откуда-то из далекого-далекого прошлого.

— Перестань.

Голос умолк, и пара теней двинулась в гущу сумрака, оставив после себя одну лишь черноту, — словно только тьма и годилась им.

Лина остановила свой возок у развилки. Дорога, идущая прямо, вела к городу, тропа, сворачивающая налево, — к холму… и развалинам.

— Теперь ничто больше не потревожит тебя, — сказал сидящий верхом Ди. Лошадь он реквизировал из конюшни Ферна. — Я отправляюсь в руины. А ты…

— Я еду домой. Это мы уже проходили, — пожала плечами и высунула язык девушка.

— Хорошо. Завтра все будет кончено.

Уловив неожиданную мягкость в голосе охотника, Лина вытаращила глаза. Она хотела что-то сказать, но к тому времени, как губы ее шевельнулись, прекрасный силуэт уже растаял в солнечных лучах, просеявшихся сквозь решето переплетенных ветвей.

Лина довольно долго не двигалась, а когда все-таки тронула поводья, то поехала отнюдь не прямо.

Ее повозка, благодаря удивительной сноровке юной леди, развернулась на сто восемьдесят градусов и, поскрипывая всеми колесами, устремилась по прежней дороге назад.

Лина махала кнутом, погоняя коня, а ветер не щадил ее саму, нахлестывая наотмашь по печальному, задумчивому лицу.

Не прошло и двадцати минут, как она вновь оказалась у дома Ферна.

Въехав во двор, девушка спрыгнула с облучка, прихватив из грузового отсека фляжку. Будто бы напрочь забыв о недавних страхах, она бегом кинулась к бараку и вытащила Квора из клетки для скотостражей.

Она соврала Ди. Когда девушка проверяла, нет ли кого за дверью, она обнаружила там лежащего без сознания Квора и спрятала его в клетке. Она и сама не знала точно, отчего поступила так. Может, ей не хотелось, чтобы Ди узнал нечто, что ей хотелось услышать от паренька первой?

Положив на колени грязную, немытую и нечесаную голову, она заставила Квора отпить глоток, и он, отплевываясь и кашляя, открыл глаза.

Квор увидел Лину — и в мутных зрачках его забрезжил рассудок.

Девушка облегченно вздохнула, но сердце ее сжалось — слишком уж истощенным выглядело лицо Квора, когда он попытался — практически безуспешно — улыбнуться.

Он казался обтянутым кожей скелетом. Парень страшно исхудал, напрочь утратив всю былую физическую силу, — сейчас он находился на грани жизни и смерти.

Поднимая его, Лина ощутила, каким непривычно легким стало большое тело юноши, и не смогла сдержать слез.

Почему сейчас, именно сейчас, когда прошло уже десять лет, все пошло наперекосяк? Что, если истощение Квора — предвестие и ее судьбы, и судьбы учителя Мейера? Тут она разрыдалась.