Взгляд с нехоженой тропы - страница 13

— Какой замечательный человек, — невольно проговорил Евтеев, когда Клюев вышел на кухню доваривать кофе. — Какие деликатность, мягкость, внимательность…

— Да… — рассеянно кивнул Швартин, с интересом рассматривая интерьер квартиры; последний раз он был у Клюева год назад, и за это время тут многое изменилось. «Ну что ж, нашел себе хобби…» — подумал он.

— Судя по нему — ему немало пришлось пережить в жизни, — добавил Евтеев.

Пока пили кофе, он и Клюев ближе знакомились, и шел соответствующий этому разговор, первое впечатление Евтеева о Клюеве не только сохранялось — все крепло, но когда Швартин, решив, что знакомство уже состоялось, перешел к делу, ради которого Евтеева привел, тот поразился, как неожиданно изменился Клюев.

— Махатмы?.. — переспросил он Швартина с невыразимо ироническим презрением и какой-то застарелой, неуходящей ненавистью. — Махатмы… — повторил он, презрительно усмехаясь, и в лице его проступила непримиримая твердость, а взгляд стал холодным и жестким.

Швартин облегченно вздохнул.

— Надо быть наивным, как теленок, дебилом, чтобы верить в эту чушь! — ив голосе Клюева еще тихо, но явственно зазвучали металлические нотки. — Странно: вот скажет вдруг кто-то из наших знакомых, что начал верить в бога, и мы почувствуем к нему жалость, почувствуем над ним невольное превосходство, ощутим желание вернуть его на путь истинный, но начнет тот же знакомый разглагольствовать о Махатмах и Гуру — и мы почувствуем зависть, свою ущербность и начнем его жадно слушать. А ведь одно стоит другого! Разницы нет никакой! Хитроумная чушь — и больше ничего! И то, и другое годится лишь, чтобы заключить в духовное рабство — не больше и не меньше!..

Клюев еще минут десять кликушествовал в таком духе, а Евтеев молча слушал, пораженный тем, каким больным местом в душе Клюева оказалась эта представлявшаяся ему захватывающе увлекательной тема. Затем, немного успокоившись и видя внимание, с каким его невольно слушал Евтеев, Клюев стал говорить хоть и по-прежнему страстно, путано, но аргументированно.

От его почти часового монолога в памяти Евтеева остался ряд тезисов, которые в речи Клюева располагались в том порядке, в каком приводятся ниже.

Сплошь и рядом говорится про некую психическую энергию — самую якобы могущественную, чудовищную по силе из энергий. Но зачем для операций с массивами информации чудовищная энергия? Каким образом проявляется воздействие этой «могущественной энергии» на Мир, о чём «Гуру», «махатмы» и их поклонники толкуют сплошь и рядом? Есть ли на это хоть где-то ответ?.. Нет, просто, как аксиома, утверждается, что проявляется.

Собраны мысли глубокие, мудрые, выверенные жизнью, а к ним пришиты упоминания о Космосе, Времени, Вечности, Космической энергии, Абсолюте, Брахмане и т. п., что — во-первых — придает этим верным мыслям, выведенным из многолетних наблюдений и опыта, величественность и некую дополнительную глубину — совершенно ложные, а во-вторых — верностью этих мудрых мыслей хитрым и простым образом придается достоверность пришитым к ним Вечности, Абсолюту, чакрамам, психической энергии и т. п.

Получается весьма цельная на вид конструкция, одна часть которой мудра — просто житейски — и истинна, а другая придает ей шарм величественности и вводит в заблуждение; набор таких конструкций может привести в конце концов к вере в абсурд, в то, чего нет.

Принимая эти хитрые словесные конструкции целиком, человек все дальше уходит по заманчивой, льстящей его самолюбию некой причащенностью тропе величественных спекуляций, которые, как предусмотрительно оговариваются «Гуру», не подлежат проверке, но — вере.

Вот чем еще отличается система обучения, практикуемая «Гуру», от европейской и вообще общепринятой. У европейцев тут всегда договор: вы мне то-то и то-то, а я вам гарантирую определенные знания, сумму знаний и т. п. «Гуру» принимают (хоть и с изрядным порой кокетством) дань почитания (и не только), но со своей стороны не гарантируют ничего: если сможешь — научишься, если захочешь — поверишь, что научился.

Не правда ли — весьма удобная система?..