Взгляд василиска - страница 25
– Сергей Иванович, а кто стоял рядом с вами?
По странной случайности в этот момент командир повторил свой вопрос:
– Кто, мать вас растак, приказал поднять сигнал?
– Так Алексей Михайлович… – прозвучал в наступившей тишине ответ старшего офицера.
– Как Алексей Михайлович? Наш Алеша? Великий князь? – загомонили присутствующие.
– Ну да, мы вместе вошли, – не понял сначала Лутонин.
– А где он сейчас?
– Так в башню вернулся, сразу как стрельба началась. Кстати, его башня недурно отстрелялась…
– А позвать сюда его императорское высочество… – с трудом выдохнул Успенский.
Один из матросов сломя голову кинулся исполнять приказ, а старший офицер, подойдя к командиру, тишком шепнул:
– Только, пожалуйста, без августейшей матери.
– Лейтенант Романов по вашему приказанию явился! – в очередной раз отрапортовал великий князь.
– Господин лейтенант, – сухо обратился к нему Успенский, – это вы отдали приказ поднять сигналы «не могу управляться» и «прошу помощи»?
– Господин капитан первого ранга, – немного растерянно отозвался Алеша, – я не могу отдавать приказы на мостике, я лишь порекомендовал…
– Вы очень вовремя порекомендовали, ваше императорское высочество, – страдальчески проронил командир, – вы так хорошо порекомендовали, что все кинулись исполнять, как будто ждали этой рекомендации всю жизнь!
– Что же делать-то теперь, – сокрушенно вздохнул Лутонин, – потопи мы этот проклятый крейсер, никто об этих издевательских сигналах и не вспомнил бы, ибо победителей не судят, а тут что же?
– Так не потопили же, – не менее удрученно отозвался Успенский, – ладно, Алексей Михайлович, ступайте, пока вы еще что-нибудь не порекомендовали.
Великому князю ничего не оставалось делать, как козырнуть, но, уже выходя, он обернулся и неожиданно для всех сказал:
– А вы, как будете докладывать Старку, скажите, что я вам браунингом угрожал, и если станет злобиться, напомните, как он августейшего дядю государя императора матом при всем честном народе крыл!
Оставив всех присутствующих в полном недоумении, Алеша покинул мостик и вернулся в ставшую родной башню.
– Так вот он какой, взгляд василиска, – задумчиво проговорил Лутонин.
– Что, простите? – не понял своего старшего офицера командир.
– Ну, как же, господа, припомните, кто был дедом нашего разлюбезного Алексея Михайловича?
– Как кто? Блаженной памяти Николай Павлович!
– Вот-вот, а славился государь-император Николай, помимо всего прочего, тем, что мог всякого человека в ступор вогнать. Да так, что тот после всего и себя не помнил!
– Полно, охота вам, Сергей Иванович, басни Герцена повторять?
– Не скажите, Иван Петрович, не скажите. Я как-то сам видел, как покойный император Александр Миротворец, еще будучи цесаревичем, некоего адмирала чуть в соляной столб не превратил одним взглядом. А государь-то нашему Алеше кузеном доводился!
– Так вы хотите… – начал понимать Успенский.
– Да ничего я не хочу! – разозлился Лутонин. – Просто сами посудите, команду он отдал, и все кинулись выполнять, причем потом никто и не вспомнил, чья команда! А тут еще этот браунинг…
– Хм, а ведь под таким соусом может еще и получиться. Кстати, господа, а кто помнит, за каким нечистым я нашего Алешу в рубку-то вызывал?
– Отчитать хотели, – с постным видом проговорил Рыков, – за самовольное открытие стрельбы.
– Ого, – округлил глаза командир, – а если бы отчитал?
Когда «Полтава» вернулась к эскадре, а рейде Порт-Артура царил подлинный бардак. Броненосцы, неумело маневрируя, сбились в кучу, и все закончилось тем, что «Севастополь» едва не протаранил флагманский «Петропавловск». Впоследствии выяснилось, что повреждения оказались невелики, но в тот момент казалось, будто эскадру преследует злой рок. Адмирал Старк, махнув на все рукой, отправился на доклад к наместнику, и запрос на появившийся броненосец посылал его флаг-капитан Эбергард. Ответный семафор с «Полтавы», который прочитали все, привел эскадру в приподнятое настроение. Действительно, несмотря на повреждения части кораблей и более чем двойное превосходство в силах, русские смогли отразить нападение и тяжело повредить один из кораблей японцев. Если это не успех, то что тогда?