Взгляды - страница 6

Публикация в 1924 году этой забытой протокольной записи была первым осторожным шагом на пути создания центрального сталинского мифа, занимающего и посейчас немалое место в советской историографии. На самом деле этот существовавший только в протокольной записи «центр» никогда не работал и никакого участия в подготовке восстания не принимал, хотя отдельные поименованные в нем товарищи выполняли поручения Военно-революционного комитета. Это, впрочем, не относится к Сталину: он, как вспоминает в той же статье Троцкий, никогда не входил в ВРК, не появлялся в Смольном, то есть в штабе революции, не имел никакого отношения к практической подготовке восстания, а сидел в редакции «Правды» и писал статьи.

Подготовкой и проведением восстания в октябре 1917 года в действительности руководил Военно-революционный комитет, созданный Л. Д. Троцким и работавший все время под его непосредственным руководством.

Не будучи в состоянии опровергнуть этот исторический факт ссылкой на какие-либо документы (ни о каких протоколах, решениях, указаниях пресловутого «центра» нигде нет даже упоминаний), официальные историки попросту голословно и немотивированно отрицают его. Так бывший руководитель ИМЛ Поспелов писал:

«Буржуазные фальсификаторы истории вопреки фактам объявили Троцкого председателем военно-революционного комитета. На самом деле он ни одной минуты не был им ни до, ни во время, ни после восстания».

Современный читатель имеет право с сомнением и недоверием отнестись к утверждениям обеих сторон. В самом деле: Троцкий и его сторонники обвиняют в фальсификации Сталина и сталинистов, Сталин и сталинисты обвиняют в фальсификации Троцкого и троцкистов. Как человеку, живущему в конце 70-х годов, разобраться в том, кто прав? Ведь и протоколировалось тогда далеко не все, да и многие документы погибли, а другие спрятаны.

К счастью, существуют свидетельства, написанные по горячим следам событий, в первые годы после революции, когда некого еще было бояться и нечего скрывать. Первоиздания этих воспоминаний еще свободны от последующих искажений сталинской цензуры, от произвольных купюр и сделанных под давлением поправок. Эти первоиздания и посейчас находятся под запретом, но все же кое у кого они сохранились, и пока являются единственным надежным источником для восстановления исторической истины.

К таким источникам относится известная книга Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир», заслужившая одобрение Ленина и запрещенная Сталиным. В этой книге отмечена руководящая роль Л. Д. Троцкого в Октябрьском восстании — и в этой книге даже не упоминается имя Сталина.

К таким источникам следует отнести и изданные в 1918, 1919, 1920 годах воспоминания Подвойского, Антонова-Овсеенко, Смилги, Раскольникова, Невского, Механошина и других непосредственных активных участников восстания.

К таким источникам, опровергающим то, что сказано и написано им позже, к конфузу Сталина можно отнести и его собственное выступление в «Правде» в 1918 году, в годовщину Октября. Вот что писал он тогда:

«…Вся работа по практической организации восстания проходила вод непосредственным руководством председателя Петроградского Совета тов. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана, прежде всего и главным образом, тов. Троцкому. Товарищи Антонов и Подвойский были главными помощниками Троцкого». («Правда», 6.ХI.1918)

К этому, пожалуй, добавить нечего.

Поведение Зиновьева и Каменева накануне Октября широко известно. Напомним вкратце события. После того, как 10.Х.1917 г. Центральный Комитет принял решение о восстании, Зиновьев и Каменев выступили в меньшевистской газете «Новая жизнь» против него, выдав по существу его дату. Ленин назвал их выступление «безмерной подлостью», «штрейкбрехерством» и потребовал их исключения из партии.

Сталин взял тогда Зиновьева и Каменева под защиту. Разделяя формально позицию Ленина и большинства ЦК, он напечатал в газете «Рабочий путь» (органе ЦК, который он редактировал вместе с Сокольниковым) письмо Зиновьева и примечание к нему редакции, составленное в примирительном духе: