Взлетная полоса - страница 7

— Бачата нацепил! — поморщился он. — Электроника! А там внутри у них чего есть?

В общем, наблюдательный пункт пришлось оставить.

Зато на другой день ждал совсем недолго. С дребезжащим стуком раскрылась зеленая дверь, и показалось велосипедное колесо. Надя была в синих спортивных брюках, которые (я это сразу отметил) очень шли ей, в кедах и белой майке, открывавшей до локтей крепкие руки и загорелую шею. И опять возле нее словно привязанная была Вика.

Моя засада находилась шагах в двадцати от девочек, я все прекрасно видел и слышал. Сначала испугался, что Надя сядет на велик и укатит, но ошибся. Поклацав гаечным ключом, она закрепила седло в нижнем положении, усадила на него сестренку и стала обучать езде. Это была нелегкая работа. Короткие ноги Вики едва доставали педалей кончиками босоножек, а руль упрямо не хотел слушаться ее тонких и слабых рук. Я бы уже сто раз обозвал Вику тупицей, а Надя только посмеивалась. Ну и выдержка у нее!

Выдержка выдержкой, а все ж измучилась. Щеки покраснели, на лбу под русыми волосами заблестели капельки пота. Мне было жалко ее. Так и подмывало оставить свою засаду и подойти к ним. Вдвоем мы бы живо научили эту неумейку. Очень даже благородно было бы с моей стороны предложить помощь. Ничего особенного — подойти и сказать:

«Отдохни, Надя, посиди. А я потренирую твою сестренку».

Нет, «Надя» не годится. Я же пока не знаком с ней. Лучше вот так, шутливо:

«Эта работ вышибает пот. Разреши эту работ мне поработ».

А что, здорово! Шутку оценила бы. Оценила? А не посчитает нахальством? Первый раз видит человека, а тот, пожалуйте, навязывается в помощники, с глупыми шуточками лезет! Да, может и так расценить… А если просто сказать:

«Девочка, давай помогу поучить сестренку? — И добавить: — Она ведь твоя сестренка?» Чтобы разговор сразу получился естественный.

Последний вариант показался мне самым удачным. Я вздохнул и, чтобы свободными были руки, засунул журнал под ремень штанов. Впрочем, верхнюю часть обложки оставил открытой для обозрения. Если захочет, пусть смотрит: не какой-нибудь детский журнальчик читаю — «Науку и жизнь»!

Все готово. Можно идти. Лучшего момента не придумаешь. Не зря же столько времени проторчал здесь. Ну… А ноги не идут. Была бы это не Надя, я бы не колебался. А Надя… «Что же ты? — убеждал я себя. — Иди. Ты же вроде трусом не был…»

Пока я безуспешно призывал себя к смелости, Надя водворила на место седло, посадила Вику сзади на багажник и, нажимая на педали, резво покатила по дорожке.

Я проводил девочек печальным взглядом и, ругая себя за нерешительность, поплелся домой. «А может, и правильно, что не подошел, — утешал я себя. — Ведь если бы сунулся к Наде со своим предложением, она могла бы ответить: «Спасибо, но я как раз собираюсь уезжать». И уехала бы. Не сказала бы больше ни слова. Это было бы совсем ужасно».

Утешение, конечно, слабое, но что мне еще оставалось?..

А судьба, словно желая испытать мои силы, в тот же день вновь свела меня с Надей. Я шел домой из молочного магазина и, разумеется, думал о ней. Поднял глаза и увидел: Надя входит в булочную. Я не удержался и пошел вслед за ней, хотя покупать ничего не собирался. Я видел, как Надя медленно проходила вдоль ряда полок с кирпичиками ржаного, круглыми буханками серого, российского, батонами по шестнадцать копеек и желтыми, с нежной корочкой, по двадцать две. Надя взяла висевшую двузубую вилку и слегка проткнула желтый крайний батон. Почему-то он не понравился ей — сунула вилку в соседний. Взяла его, положила в сетку, вернулась за кирпичиком ржаного и встала в очередь у кассы. И, пока не расплатилась, я смотрел на нее не отрываясь. Так близко от Нади я еще не был. Пять шагов, не больше. Но что из этого? Я для нее пока не существую, не видит меня, не знает. Ну, может, и скользнула по моему лицу случайным взглядом своих серых спокойных, широко поставленных глаз. Мне показалось: был такой миг. И что? Скользнула, и только. Так можно и на дерево посмотреть, и на старика.

Надя ушла, а я стал торопливо выгребать из кармана медяки. Я спешил. Вон горбатая бабка с плетеной сумкой уже взяла вилку. Нацелилась. Нет, не в этот. Молодец бабушка! И вовсе не горб у нее, а просто такая сутулая… Я быстро взял батон, тот самый, лежавший на полке крайним. Вот и две дырочки, куда Надя ткнула вилкой.