Взор Талимана - страница 2

– Ты нарушила границы клана Барсов, теперь ты наша пленница. Подчинишься ли ты закону? – спросила, вышедшая вперед, женщина в шкуре волка. «Не может быть, не могу поверить, что я не на той стороне реки». – Подумала девушка. Теперь у нее будут проблемы, чтобы выкупить ее обратно, отцу придется внести немалую плату или выполнить любую просьбу главы клана Барсов. Но закрыть глаза на закон она не могла, для такой как она – это равносильно позору. Девушка поднялась на ноги.

– Я подчиняюсь закону Талимана! – гордо расправив плечи и подняв голову, сказала она.

Два месяца спустя…

– Твое поведение недопустимо, Илая. – Высокий сухопарый мужчина с угловатыми чертами лица и серьезными глазами, стоял посреди сарая, в котором держали девушку уже три дня. За внешним спокойствием этого человека, скрывалась настоящая ярость. – Ты постоянно ввязываешься в разного рода неприятности, доставляя сплошные хлопоты. Изволь объяснить, как ты оказалась на территории клана Барсов?

Илая четко усвоила, что отец не любил слабаков и не позволял дочерям мямлить. Глава клана Каллима Ваху, много лет ждал наследника, но его супруга Минат, после рождения их единственной дочери Литы, больше не смогла зачать. Ваху воспитывал девочек в строгости и требовал беспрекословного послушания. Они никогда не слышали от него лишнего доброго слова и уж тем более не знали теплых отеческих объятий, поэтому сейчас, стоя перед отцом, Илая не ждала понимания. Она прекрасно знала, что за этот проступок придется платить не только главе клана, но и ей самой.

– Мы с Микой упражнялись у Мирного утеса и не все пошло гладко. Стараясь четко выговаривать каждое слово, ответила девушка. Она знала, чем грозил ее ответ, но врать Ваху было страшнее. Как глава клана и старший маг, он умел распознавать ложь. – Я немного перестаралась, и вихрь получился слишком сильным, меня отбросило в реку, а потом слишком быстро отнесло вниз по течению. Выбравшись на сушу, я не сразу поняла, что нахожусь на чужой земле, поэтому не успела сбежать. Смиренно прошу прощения, отец.

– Твоя сила не зря связана до достижения тобой совершеннолетия. Ты не умеешь владеть собой, ты порывиста, несдержанна и эмоциональна. Разве не запретил я тебе упражняться?

– Да отец, запретили.

– Почему ты ослушалась меня?

– Я полагала, что моих знаний уже достаточно…

– Ты решила, что умнее меня? – Ваху грозно поднял бровь, и вопрос этот прогремел так, что задрожали стены ветхого сарая.

– Нет, отец.

– За твое освобождение люди потребовали столько лекарственных зелий, что ты просидишь здесь достаточно долго, чтобы подумать над своим поведением. Надеюсь, это станет достаточным уроком для тебя и собьет эту ненужную спесь, которая передалась тебе от матери. Она тоже была сумасбродной.

– И вы не ленитесь напоминать мне об этом день ото дня, – процедила сквозь зубы девушка, но Ваху, если и слышал, то предпочел не обратить внимания.

– Как только зелья будут готовы, тебя приведут домой. Но до тех по, тебе не позволяется покидать этот сарай и говорить с кем-либо. Это мое решение, оно тебе понятно?

– Да, отец.

С того памятного разговора, Илая провела в этом сарае уже два месяца, или около того. Её кормили, поили, не били и не унижали. Конечно, она этого и не ждала, но страх внушенный всем детям клана, побороть было сложно. Людей считали дикарями и варварами, злыми и неоправданно жестокими. Закон о пленении не велит пытать или истязать, нарушившего границы, но первое время Илая все же опасалась. Для нее не иметь возможности видеть дневной свет, мыться и общаться с другими живыми существами, тоже было пыткой. Но между кланами есть определенные договоренности, поэтому требования Ваху исполнялись неукоснительно, независимо от того, что думают об этом люди.

Проведя все это время в заточении, Илая и гневалась, и обижалась, и негодовала, и даже радовалась, что отец не придумал что-нибудь более изощренное. Упражняясь с Микой, Илая знала, на что шла. Друг был единственным, кто потакал ее желаниям, ему уже исполнился двадцать один год и его силу никто не связывал, поэтому Мика считался полноценным магом. Над Илаей же посмеивалось, чуть ли не все поселение, а все из-за того, что Ваху связал ее магические способности, не позволяя ей овладеть силой в полной мере. Несмотря на то, что она была дочерью главы клана, ее все равно считали неудачницей и изгоем, называя «полумагом» или «недомагом». Девушка полностью винила в этом отца. Илая была его дочерью от первой жены Диры, которую он не любил и не почитал, поскольку ему её навязали. Дира родила дочь, и Ваху был недоволен, обращаясь с ними все хуже с каждым днем. Когда Илае исполнилось семь, Дира умерла, и Ваху тут же привел в дом Минат, у которой уже была Лита на руках. Все это выглядело чудовищно, поскольку все поселение знало, что глава начал сожительствовать с Минат, когда Илае было два. Нелюбовь к старшей дочери Ваху скрывать не умел, отсюда и отношение соплеменников. Усугубляло положение еще и то, что девушка все время шла на конфликт, огрызаясь и защищаясь. Минат не раз пыталась уговорами обуздать нрав Илаи, но безуспешно.