Взошедший сам - страница 24
«Из Петрограда наезжали «Серапионовы братья». Приходили какие-то волжане с вещевыми мешками за спиной. Маяковский называл их «пайконосы».
Когда приходил Маяковский, в комнате сразу становилось тесно от него самого, от громады его голоса, от безаппеляционности его принципиальных заявлений. Он с Асеевым отстаивал «непривычные» обложки Родченко».
«Непривычность» обложки, сделанной для книжки «Маяковский издевается», заключалась в том, что она в корне отличалась от тех, что делал признанный мэтр оформительского дела Юрий Анненков. Пётр Незнамов писал, что…
«…обложка была остроумная и яркая, простотой конструкции побившая всю тогдашнюю юриеанненковскую практику в этой области».
А вот воспоминания художника-карикатуриста Бориса Ефимова. Его брат, журналист Михаил Кольцов, был тогда редактором журнала «Огонёк». В крохотное помещение редакции, помещавшейся в Козицком переулке, как-то пришёл Маяковский:
«Поэт по-хозяйски перебирает лежащие на столе рукописи, берёт один из моих рисунков.
– Ваш?
– Мой, Владим Владимыч.
– Плохо.
Я недоверчиво улыбаюсь. Не потому, что убеждён в высоком качестве своей работы, а уж очень как-то непривычно слушать такое прямое и безапелляционное высказывание. Ведь обычно принято, если не нравится, промолчать или промямлить что-нибудь маловразумительное.
Маяковский протягивает огромную руку за другим рисунком. Я слежу за ним уже с некоторой тревогой.
– Плохо! – отчеканивает поэт и берёт третий, последний рисунок.
– Очень плохо! – заявляет он тоном, каким обычно сообщают чрезвычайно приятные новости, и, видимо, считая обсуждение исчерпанным, заговаривает с кем-то другим.
Таков был простой, прямой и предельно откровенный стиль Маяковского. В вопросах искусства он был непримиримо принципиален даже в мелочах, не любил и не считал нужным дипломатничать, кривить душой, говорить обиняками и экивоками.
Плохо – значит, плохо, и – «никаких гвоздей»!
Вероятно, немало недоброжелателей и даже врагов приобрёл он себе таким путём».
Пётр Незнамов обратил внимание и на привычку Маяковского подтрунивать над кем-то. Обычно те, над кем подшучивал поэт, относились к этому спокойно и весело. Но…
«…было немало мелких самолюбий, которых одно-два слова Маяковского надолго выбивали из седла. Иные из них делались врагами на всю жизнь. Это они, преватно перетолковывая его бравады, шипели вслед ему: рекламист; это они гнусно клеветали (когда вышли в свет два тома «13 лет работы»), что на полученные (небольшие) Маяковским деньги можно прожить тринадцать лет тринадцати семьям.
Он противостоял им всей своей практикой, всей цельностью своей натуры, всей твёрдостью своих революционных взглядов, не был похож на них, не пил с ними водки, не ходил по пивным, не вёл специфических разговоров о женщинах. Как же им было не говорить ему: «Ну, скажите, Маяковский, кто превзойдёт вас в аппетитах?»
А он в это время заботился не об аппетитах, а об интересах своей страны, которую любил больше всего на свете, и притом любил каждой строчкой своего стиха, следовательно, самим существом своим».
Лев Никулин вспомнил ещё об одном журнале, куда частенько заглядывал поэт:
«На Большой Дмитровке в «Рабочей Москве», вернее в подвале здания редакции, устроился сатирический журнал «Красный перец». Сотрудниками журнала были остроумные, тогда ещё молодые люди – поэты, фельетонисты, художники…
Владимир Владимирович был ближайшим сотрудником «Красного перца»; перелистывая комплекты журнала, чувствуешь, что, кроме стихов, подписанных поэтом, по всем страницам рассыпаны шутки, остроты, так называемые мелочи, не подписанные им или сочинённые коллективно с его участием.
Он был неутомим, когда нужен был материал для очередного номера. И когда один из сотрудников поленился написать фельетон на заданную тему, шутя сказал, что он, Маяковский, один заполнит стихами и фельетонами три номера журнала и к тому же нарисует все рисунки.
– И пущу вас всех по миру! – пригрозил он».
Именно в это время в четвёртом номере журнала «Красная новь» была напечатана «Маяковская галерея», которая состояла из стихотворных портретов премьер-министра Франции Раймонда Пуанкаре, премьер-министра Италии Бенито Муссолини, министра иностранных дел Великобритании Джорджа Кёрзона и бывшего временного Начальника Польского государства, а тогда главы генерального штаба польской армии Юзефа Пилсудского. Газета «Трудовая копейка» (в номере от 5 сентября) написала: