Взросление 101 - страница 3

Голосок у него в голове напоминает, что это самая ужасная идея на свете.

Голосок принадлежит Девону. Он еще здесь. Ник пробует объяснить, что речь не о каком-то левом, случайном члене, а о члене, который может оказаться членом судьбы, но, видимо, эти подробности стоило не высказывать вслух, потому что Девон начинает издавать странные высокие звуки — как во время просмотров ужастиков, когда всюду летают кровь и кишки.

— Ладно, — в конце концов говорит Девон. — Но не приходи ко мне плакаться, когда тебя застукают и уволят.

— Не приду, — обещает Ник.

Придет. Они оба знают об этом.

— Что ж, тогда желаю удачи.

— Бро, удача мне не нужна, — с напускной уверенностью говорит Ник. — Я сегодня шикарен. Даже Джей Хэзенбрук не сможет передо мной устоять.

У него получается верить себе почти до самой двери.

***

К тому времени, как Ник прибывает в офис «Гровер Констракшн», на его счастливой красной минетной рубашке красуется коричневое пятно, потому что чертов бариста из кафе за углом налил ему кофе с верхом. Сначала пророчества Девона, потом это… Словно сама вселенная намекает ему, что, эй, возможно, твоя идея не так уж и хороша. Ник ее игнорирует. Пошла она, эта вселенная. Когда она помогала ему? Никогда.

«Гровер Констракшн» находится на Секонд-стрит и делит парковку с кабинетом дантиста. Из-за стола Нику хорошо видно орущих детей, которых родители волокут лечить зубы. Порой, когда он от скуки по десять раз пересчитывает в степлере скрепки, это даже приятно — знать, что у кого-то день еще хуже, чем у тебя. Работа у Ника жутко занудная. В основном он отвечает на телефон, делает записи и скрепляет бумаги. Иногда их даже не надо скреплять, но Ник все равно делает маленькие блестящие железнодорожные рельсы по верхнему краю листа. Его рекорд — тридцать восемь скрепок за раз. Потом он вспомнил, что должен быть профессионалом, и тридцать семь из них вытащил.

Взрослеть тяжело…

Патриция — офис-менеджер в «Гровер Констракшн». Харви Гровер — ее двоюродный брат. Патриции сорок шесть, и у нее непереносимость лактозы. Ник без понятия, почему ей вздумалось поделиться этими фактами с ним. Он вроде не проводил ночи без сна, гадая, сколько ей лет. И точно не собирался насильно поить ее молоком. Еще Патриция чемпион штата по скрэбблу (оказывается, бывают и такие соревнования). Она держит у себя на столе кучу подержанных словарей и во время обеденного перерыва заучивает сложные слова на букву У.

Единственное, что объединяет Ника с Патрицией, — это всепоглощающая страсть к Джею Хэзенбруку.

— М-м-м, — сказала как-то Патриция после того, как Джей вышел из офиса. Его задница тем утром выглядела особенно эффектно. — Ох, какие ужасные вещи я бы проделала с этим парнишкой.

Ник вытаращил глаза.

— Ты тоже хочешь залезть на него, как на дерево?

— Уж он бы у меня запросился к мамочке.

Вау. Окей, у Ника, возможно, мечты были попроще, но мало ли, что нравится ей. Ник, впрочем, не боится соперничества. Во-первых, Патриция замужем за пожарным, и — детка, алло — не надо быть такой жадной. Заполучив пожарного, ты автоматически срываешь джекпот, спасибо за игру и пока. Во-вторых, Джей Хэзенбрук — гей. Наверное. Наверняка. Ник почти на сто процентов уверен, что нюх его не подвел. Так что, если кому-то в офисе и суждено залезть к Джею в штаны, то этим человеком может стать только Ник.

Не может, а просто обязан.

Сев за стол, Ник играет со своей коллекцией зажимов для документов. Потом проверяет почту, проверяет BuzzFeed, и… какого черта прошло всего восемь минут?

Патриция в маленькой комнате отдыха дальше по коридору, делает чай. Ник слышит, как она напевает. Она пьет какой-то странно пахнущий чай, в котором плавают куски непонятно чего. Ник не фанат ни песен под нос, ни вонючего чая. Все это в офис лучше не приносить. За две с половиной недели он, кажется, научился всему, что полагается знать об офисном этикете, и, как коллега, он точно лучше Патриции. Хотя, когда он берет в руки степлер, у нее начинает дергаться глаз.

Кер-танк. Кер-танк. Кер-танк.

Но скреплять бумаги прикольно, ведь так?

А мерзкий чай — это дрянь.