Взрослые дети, или Инструкция для родителей - страница 37

!

Вот почему психологические игры, направленные на замену личного общения «обобщенным суррогатом» и обращенные не к личности, а к социальной группе в целом, воспринимаются людьми как претензии, направленные в адрес каждого из них. Оправдываться надоело. Возражать бесполезно. Да еще изволь быть вежливым, если автор претензий – посторонний человек. А если не посторонний? Если это ваш ближайший родственник – просто ближе некуда? Когда наше собственное чадо впадает в «критиканский раж», трудно удержаться от «симметричного ответа». Критика со стороны повзрослевших, но еще не вполне самореализовавшихся детей вызывает родительское раздражение, и в разговорах все чаще возникает стандартная формула «психических атак» со стороны уязвленных папы и мамы: если ты уже стал взрослым, то давай, доказывай. Естественно, требования, предъявляемые ребенку, завышены – как, впрочем, любые требования, созданные в состоянии раздражения. Но в данном случае действует и свойственная родителям идеализация любимого чада: дальнейшая жизнь его видится дорогой в гору.

Теперь, когда переходный возраст позади, перед вчерашним подростком открывается, выражаясь патетически, стезя, следуя по которой, он обязан брать планку за планкой — одну выше другой, без сбоев и перерывов. Если происходит заминка, то в неудачах обвиняют самого ребенка. Ему последовательно и обоснованно припоминают его вечную расхлябанность, отсутствие творческого подхода, недостаточную усидчивость, неумение концентрироваться и прочие пороки, пятнавшие его биографию в школьные годы. Заодно выдаются на–гора нелицеприятные прогнозы относительно будущего, которое, при таких–то недостатках, выглядит довольно мрачно. В общем, это похоже на финальную сцену боевика, когда все плохо и только чудо может помочь недотепе с пулеметом, в котором, конечно же, кончились патроны! Впрочем, у критикуемого совсем другие ассоциации. Он вовсе не ощущает себя «крепким орешком», способным спасти мир в последние пять секунд перед взрывом.

Как общаться со своим взрослым ребенком, балансируя на грани стимуляции его честолюбия и доверительных отношений, как уберечь взаимоотношения от «гонки вооружений» и «холодной войны»? И стоит ли добиваться пирровой победы над собственным ребенком, развивая в себе и в нем наихудшие качества? Да к тому же не имея в этом никакой личной заинтересованности?

А дети, с их несносным негативизмом, легко подпадают под формальное определение «опасного конкурента». В принципе, нужно быть терпимым и снисходительным, но для этого требуется иметь столько положительных качеств, что, право слово, впору обзавестись парой белоснежных крылышек и чудным золотым нимбом.

Идеология, с одной стороны, априори награждает пап и мам всем необходимым «ангельским позитивом»: дескать, родители – это святое. То есть святые. Они никогда не ошибаются, не хотят своим детям плохого, не мешают детям жить, не теряют в них веру – ни–ког–да! А с другой стороны, разве человек, став родителем, утрачивает свою естественную природу? С чего бы вдруг? И, соответственно, фрейдизм «уравновешивает» идеологическое прекраснодушие всякими ужасами: комплексами Федры и Гризельды, в частности. Сексуальная тяга со стороны матери/отца к собственному сыну/дочери в рамках культурного запрета на инцест заменяется жестким, а точнее, садистским контролем поведения, главным образом брачного и сексуального. Для неспециалиста звучит непереносимо. Для специалиста – тривиально.

Но и за пределами сексуальной сферы садистские тенденции, как известно, не исчезают, а лишь сублимируются. Поэтому нередки случаи, когда родные люди азартно мучают друг друга, причем без видимых причин. Вам никогда не доводилось завидовать близким? По–родственному – горячо, втайне, недостойно? А заодно бояться за себя – и вполне обоснованно: ведь проблемы вашего ребенка – это непременно и ваши проблема? К кому, как не к вам он обратится за поддержкой? Кому станет плакаться в жилетку? Кто, не дай бог, должен будет «реанимировать» это бестолковое созданье? Пусть уж лучше у него «все получится».