Взвейтесь, соколы, орлами... - страница 19
– Слыханное ли дело любовниц по балам в высшем свете таскать!!! Ведь никогда такого не было, и вдруг опять!!! – прогрохотал он и на этом его словарный запас иссяк.
В фильме «Театр» Джулия Ламберт сказала: – Чем больше артист, тем дольше у него пауза! – ну или как-то так. Я хоть вообще не артист, но решил потянуть паузу. Над столом нависла угрюмая тишина. И тут меня как прорвало монологом:
– Папань! Дело в следующем. А что же вы ещё хотели? Ну, посудачат кумушки, что молодые Великие князья завели любовниц из мелкопоместных дворяночек. Зато каких красавиц! Им же завидно, что их дочек-образин никто не то что замуж, а даже в будуар к себе не зовёт. А нам-то эти сплётки только на руку. Последние время мы с князем Кириллом стали очень дружны и много времени проводим вместе. Так разве это плохо, когда родные братья к тому же ещё и друзья-товарищи? А если и на балах мы будем появляться только вдвоём, вот тут-то и поползут слухи, да куда пострашнее. Или вы желаете для нас репутации Фильки Юсупова? Или как адыгейский князёк, пёс смердящий Хакимов – полный содомит? Ему даже из Майкопа мальчиков привозят. А отставной полковник Корзинов? – так его за глаза иначе как гандурасом и не называют. Так Вы желаете, что бы и про нас так говорили? Ведь мы же РО-МА-НО-ВЫ! К лицу ли нам опускаться ниже плинтуса? А на чужой роток не накинешь намордник! А так всё по чесноку – ну завели себе молодые князья фавориток, ну разъезжают с ними по балам в высшем обществе. Так и пращур наш Пётр Великий свою фаворитку Анну Монс по ассамблеям возил и польку-бабочку с нею отплясывал. И это при живой-то жене! А Екатерина Первая вообще была чухонской прачкой, однако стала императрицей. Мы же скромные, аки агнцы небесные – просто спим с молодыми красавицами. Но они нам не любовницы. Это у брата нашего князя Бориса любовницы из балеринок. А наши – фаворитки. В этом-то и мудрость нашей маман, что она выбрала именно этих (тут маман просияла) из множества кандидатур. Вон в Зимнем полно фрейлин из знатных родов, которые аж выпрыгивают из панталончиков, что бы заскочить к нам под одеяло. Но возьми мы хоть кого, и сразу вокруг них завяжутся сообщества, чтобы через них давить на тебя, а то и на самого Государя. А на наших некому давить кроме нас с братом, в переносном, да и в прямом смысле. Посудачат кумушки и забудут. Ведь в высшем свете каждый день у кого-нибудь новая любовница. А наши же – фаворитки! Мы же помазанники Божии – улавливаете разницу? А ведь ты, отец, второе лицо в государстве, а по уму, так и первое. И нам ли бояться досужих сплёток?
Батюшка долго молчал, осмысливая услышанное и вращая выпученными глазами, и потом спросил:
– А чеснок-то тут при чем?
Тут уж Комрад вмешался:
– Чесноком закусывать надо, тятенька! Он сивушный дух зело перебивает!
Батюшка ещё немного помолчал для приличия и выдал свой вердикт:
– На всех балах, маскарадах и карнавалах повелеваю Вам появляться со своими фаворитками! А ты, Мария Павловна, подбери им украшения, да побогаче. Что бы никто не мог сказать, даже за глаза, что мы их из бедности приютили! И что бы на каждый бал в новом платье! Быть посему!!!
– Всё исполню, сударь мой, как ты приказал! – ответила маман, низко поклонившись и прошептала: – Хоть раз чесноком закусишь, гад, неделю в спальню к себе не допущу!
Папенька виновато захлопал ресницами.
Уже у себя мы дружно посмеялись, а брат сказал:
– Ещё дедушка Крылов писал про Ворону и лисицу. Вот нам по куску сыра и обломилось!
– Сравнил тоже? Не сыру, а крем-брюле в шоколаде с клубникой и взбитыми сливками. Иначе наших пассий и не назовёшь! – поправил я его.
– Небось всю ночь речь готовил? – спросил брат.
– Нет, импровизировал, аж в глотке пересохло – наливай! – попросил я.
Потом мы решили отправиться на прогулку, но уже в карете с фамильными гербами. Хотели девчонок с собой взять, да Анна Марковна их не пустила – велела бальные танцы разучивать. На дежурный вопрос кучера: – Куда прикажете, барин? – я спросил: – А знаешь ли лесоторговца купца Шароглазова?
– А кто ж его не знает, Олега-то Сергеевича! Купчина богатющий, но жадный.