XIV принцип - страница 28

Тут же перед его глазами завис кружок с изображением макового цветка. Сергей ткнул в него пальцем и нападавшие буквально осыпались на землю.

— Очень, очень, — похвалил его Шарскун. — Только я не крыса, а благородный скейвен, моему клану пятьсот лет.

— Прости, — извинился тот, — не было времени на реверансы. Думал только о намерении.

— Друзья воины! — раздался приятный женский голос с другого берега. — С вами все нормально?!

— Могло быть лучше! — язвительно ответил ей скейвен.

— Не может быть! — крикнула девушка. — Я, наверное, первая женщина на свете, спасенная скейвеном!

— Уверен, что и последняя, — опять съязвил тот.

Девушка нашла свой второй меч, убрала оружие в ножны и, перешагивая через тела мирно спящих битсменов, начала приближаться к путешественникам.

— Будем знакомиться? — предложил Сергей, когда она подошла на расстояние нескольких шагов, и он смог наконец толком разглядеть незнакомку. Тонкие черты лица, смуглая кожа, большие карие глаза.

— Я Наола Корстейн, — первой представилась девушка, немного смущенная его пристальным взглядом.

— Я С... Магнификус, — чуть запнувшись, назвался Сергей, во­время вспомнив о предупреждении Шарскуна но поводу имени и чувствуя, как что-то кольнуло в области сердца.

— Я Отор бер Шарскун Дуц, третий в клане Эшин, — неохотно, но с достоинством произнес скейвен и тут же спросил: — Почему у тебя свет возрождения был желтый? Ты полукровка?

— Да, — честно призналась девушка, повернулась к молодому человеку и также поинтересовалась: — Имя Магнификус — это полное имя?

— Нет, — за своего спутника ответил Шарскун. — Он Магнификус Второй. Больше у него нет имени. Где тебя убили?

— Так, ерунда! — отмахнулась Наола. — Не поделила кое-что с сотней орков из клана Кровавого Клыка.

— Кровавый Клык — уважаемый клан, — заметил скейвен. — Они не любят делиться.

— Я уже догадалась, — согласилась девушка и спросила: — Что вас завело в эти проклятые земли? Куда идете? Может, нам по пути?

— Нет, — твердо отказался Шарскун. — От тебя разит Нежитью, хотя я никогда еще не встречал полукровку Нежити и кого-то еще.

— А от тебя воняет крысятиной, — не преминула ответить грубостью на грубость Наола.

— Может, все решим на месте? — тут же предложил скейвен, вытаскивая меч.

— С превеликим удовольствием, грызун, — выхватила свои мечи девушка.

— Ребята! — встал между ними Сергей. — Ничего решать не будем. Разойдемся по-мирному. Это приказ.

— Кто ты такой, чтобы приказывать? — усмехнулась Наола.

— Он Древний, — нехотя проинформировал Шарскун, убирая оружие.

— Наола Корстейн, дочь Манфреда фон Корстейна и Оливии фон Рауковой приветствует тебя! — встала перед Сергеем на одно колено девушка и положила под ноги молодому человеку мечи: — Приказывай!

— Признаться, мне это нравится, — усмехнулся Второй. — Только я не знаю, что приказывать еще, кроме того, что я уже приказал.

— Прикажи пригласить тебя в гости ко мне, — без тени смущения предложила Наола. — Древний украсит своим присутствием мой дом.

Он тут неподалеку.

— Не делай этого, — буркнул скейвен. — У меня плохие предчувствия.

— Почему же, — задумался Сергей. — Помоемся, поедим. Потом еще чего-нибудь придумаем.

— Придумаем, придумаем. Неизвестно, кто кого поест, — продолжил бурчать Шарскун. — Если она из Нежитей, то нет никаких гарантий. Потом, я слышал о ее папе. Папа любит чужую кровь.

— Любит, — согласилась девушка и добавила: — Но я тебя и не приглашала.

— Вот что я решил, — сказал Второй. — Я устал от монстров, подвигов, и вообще устал. Я и Шарскун погостим до утра, а потом пойдем дальше.

— Но!.. — хотела было возразить девушка, но махнула рукой. — Все равно моей репутации уже ничего не грозит. Соседи меня боятся и ненавидят, и вся прислуга у меня из привидений. Дом сторожат два дракона. Муж и жена. Они очень молодые. Я их сама вырастила. Папа постоянно где-то путешествует. Поговорить не с кем.

По дороге к дому Наолы Сергей предавался размышлениям, большей частью сумбурным. «Слова «странно или удивительно» явно не подходят для описания всего происходящего со мной. Есть несколько вариантов. Первый — я отравился в оперном буфете эклером и умер. Значит, сейчас я в аду, потому что рай не для таких, как я. Второе, что это реальность, но тогда все остальное пережитое мной нереально, а так — сон туманный, причем депрессивный. Я хотел быть физиком, я им стал, и все это закончилось работой в мебельном магазине. Я хотел стать публицистом, и это закончилось там же. Я хотел любить, и это закончилось два раза антибиотиками, два раза мордобоем и два раза непонятно чем. Все происходящее сейчас должно было давно свести меня с ума, но не свело. Хотя это вариант — безумие. Пить меньше нужно. Однако мое безумие строго сюжетно и имеет некую логику. Коей, кстати, не имела предыдущая жизнь года этак три-четыре. Что же мне, горемыке, делать? Да ничего. Я иду за очень симпатичной девчонкой с хвостатым мутантом, к которому я начал привыкать, и он у меня вызывает меньше отвращения, чем сосед по лестничной площадке. Плюс я недавно совершил подвиг, чего в обычной жизни никогда бы не сделал, поскольку боюсь смерти, боли и унижения. С другой стороны, хочется узнать, чем же вся эта история завершится. Думаю — плохо. Но это все-таки история, а не учетная запись шариковой ручкой в кладбищенской канцелярии. Меня воротит от этих бетонных плит с тесненной золотянкой надписью — «тот-то, тогда-то, от друзей и близких». Здесь хоть какая-то легенда полагается, а если повезет — обелиск. Нет, реальность мне нравится меньше. Нужно подольше задержаться в этом сюрном мирке».