XX век: прожитое и пережитое. История жизни историка, профессора Петра Крупникова, рассказанная им самим - страница 2
Я всеми силами продвигал становление книги от замысла до печатного воплощения с одной мыслью – запечатлеть рассказ о жизни отца, драгоценный не только для нашей семьи, для друзей и сподвижников отца и его бывших студентов, но, я убежден, нужный каждому читателю, который пожелает понять, что с нами всеми произошло и через что приходилось пройти человеку, прожившему жизнь в Латвии и Европе в XX столетии.
Хочу также поблагодарить всех, кто принял участие в издании книги отца на русском языке. К коллективу издательства Zinātne присоединился переводчик Роальд Добровенский и редактор Жанна Эзите, которая – мир воистину тесен – когда-то работала с моей мамой.
Роальд, приступая к переводу в июне 2015 года, планировал закончить его в ноябре. Но узнав о том, что ближайшая подруга моей мамы Серафима Константиновна Кугель опасается, что не успеет в свои 92 года увидеть русский вариант книги, Роальд совершил невозможное – закончил перевод в августе. За это ему огромное спасибо.
Хочу также отдельно поблагодарить семью Антон и в первую очередь Гертье Антон за всю ту заботу и любовь, которыми был окружен мой отец, живший в их доме с 1992 года. Без поддержки этой замечательной семьи отец не смог бы столь полноценно прожить эти годы.
Презентация книги состоялась 19 марта 2015 года – в день 95-летия профессора Крупникова, в здании бывшей 10-й немецкой начальной школы, теперь Рижской Шведской школы экономики. Как-то встретив ректора этого престижного учебного заведения, я поделился замыслом издать книгу об отце. Ректор помнил описанную папой встречу с ним в 2006 году и, когда латышский вариант книги был готов, любезно согласился предоставить помещение для презентации. В русское издание мы добавили фотографию с этой презентации – правнучки Петра Крупникова с его книгой. Они с интересом расспрашивали меня о каждом человеке, изображенном на фотографиях. И для меня возможность пробудить в них причастность к семейным корням стала наивысшей наградой.
Создание такой книги – коллективный труд, и от имени семьи Крупниковых я хочу высказать сердечную благодарность всем его участникам; надеюсь, общими усилиями мы сохранили для будущего свидетельство о яркой и с честью прожитой жизни.
Если бы отец был жив, он наверняка захотел бы посвятить эту книгу памяти своих родителей и братьев. Поэтому и я посвящаю наш общий труд памяти не только отца, но и самых близких ему людей.
Дмитрий Крупников
XX век: Прожитое и пережитое
Между двумя войнами. Рига
Мои родители – волгари, как называют себя уроженцы и жители Поволжья, но так как они рано умерли, а вся моя родня оставалась в России, я знаю о них сравнительно мало. Только то, что они никогда не жили в черте оседлости[1]– этаком большом гетто, устроенном в западных губерниях царской России, где в скученности и чаще всего в нищете проживали в захудалых местечках миллионы евреев.
Мой дед со стороны отца был столяр; со временем он стал хозяином большой мастерской, а затем и фабрики венской гнутой мебели в Самаре. Это было средних размеров предприятие, внесенное в общероссийский промышленный реестр. Что делал мой дед по материнской линии, я толком не знаю. Слышал, что осенью, когда в Поволжье собирали урожай, он объезжал поместья, что-то покупал. Не зря о евреях говорят, что они досконально знают, кто были Авраам, Исаак, Иаков и Моисей, но не могут сказать, кем был их прадед. И мои сведения простираются хорошо если до поколения дедов.
Когда в 2004 году я был в туристическом круизе по Волге и корабль сделал остановку в Самаре, где перед революцией моему отцу принадлежали два завода, я, воспользовавшись возможностью, зашел в городской архив. Оказалось, еще в первые советские годы здесь выкинули все дела налогового департамента, поскольку они никого не интересовали. «Это были всякие буржуйские дела», – объяснила мне сотрудница архива. Но зато нашлась телефонная книга 1909 года, где обнаружились адрес и телефон конторы моего отца, и она указала мне здание, где та располагалась. Еще выяснилось, что в годы НЭПа[2] завод возродился уже как артель