Я — богиня на измене - страница 4

— Попалась! — послышался мужской голос, а меня схватили и пристроились сзади. Вражеский «перископ» выставил большой палец вверх, а потом опустил его в сторону воды.

— Не вздумай! — заорала я, вспоминая, чем заканчивался этот жест для гладиаторов.

Я сопротивлялась, ноги разъезжались, одежда промокла, а кто-то держал меня под руки, приподнимая над землей. Взгляд упал на зеркало, в котором отражалась моя бледная и перепуганная физиономия со светлыми, налипшими на лицо волосами и седой мужик предпенсионного возраста в серой хламиде с какими-то ожерельями на шее.

— Тьфу! — сплюнул мужик и отпустил меня, пока я опасливо кралась к мечу. — Вивьен, это не она! Ты что, слепая? Это не богиня судьбы! Куда твои глаза смотрели?

Рука в пене пошевелила пальчиками, словно маленький человечек куда-то побежал, а потом однозначно указала в сторону приоткрытой двери.

— Да понял я, что она сбежала! — раздосадованно произнес мужик. На его одежде висели какие-то камушки с дырками, разноцветные перья, маленькие косточки, похожие на куриные, и прочее содержимое помойки. — Вставай! Теперь ты — богиня судьбы! Вивьен пойдет с нами.

— А вы, простите, кто? — спросила я. Мужик тем временем стукнул посохом, и в моих руках появился тазик с водой, из которого высунулась рука. Холодная рука ощупала мое лицо, а потом погрозила кулаком.

— Эскалибур забери, нечего ему тут валяться, — тяжко вздохнул чародей, смывая меч в туалет. — Нет больше героя, чья рука была бы его достойна. Мерлин, Мерлин, как же ты допустил такое? И ведь помню как сейчас, когда малец лет двенадцати вытащил меч из каменной чащи на глазах у всего народа! И ведь сколько веков его тянули-тянули! Помню, семьями целыми тянули: сначала рыцарь, потом его прекрасная дама сзади пристроилась, потом слуги. Дело даже до собак и кошек доходило. Однажды в конце очереди я своими глазами мышь видел!

Я с тазиком в руках шла за таинственным гостем, который нагло открыл дверь.

— И ведь помню, какой ажиотаж вокруг меча поначалу был! Каждое утро очередь занимали: «Кто к мечу последний?», «А вы что, не местные? У нас тут очередь на полгода вперед расписана!» И ходят такие гордые. Одна рука большая, накачанная, а вторая немощной соплей телепается. С детства парней тренировали. «Будешь каши мало кушать, меч из камня не вытащишь!» Всего-то лет десять прошло, и о мече забыли. Турниры пошли.

— По шашкам? — робко спросила я, понимая, что нужно поддержать человека, который говорит сам с собой. Может, его это как-то утешит?

— По синхронному идиотизму! — мужик посмотрел на меня. — Вы что? Никогда не были на турнире? Я вас умоляю! Тыщ! Брямс! Лекаря! А что лекарь скажет? Были бы мозги, было бы сотрясение, а так герой готов ко второму раунду! Мерлин, Мерлин, стареешь!

Мы вошли в комнату. На стене висело огромное зеркало, к которому вели мокрые следы, на полу валялись какие-то платья, украшения, огромные толстые книги и простыня. Я поставила тазик с рукой на столик, схватила простыню, завернулась в нее, чувствуя, как капает на пол вода.

— Да, старина Мерлин, говорил ты ему! Сколько раз говорил? — сокрушался мужик и гневно сопел. — Не женись! Только не на ней! И ведь прав же был! Просил же эту дуру — присмотри за мальчиком! Мерлин — старый дуралей! Олух! Вы согласны?

На меня посмотрели, а я не нашла ничего лучше, как кивнуть.

— Да! Дурак старый, козел вонючий, гад ползучий, — перечисляла я, чтобы поддержать беседу. — Да ему голову оторвать нужно! Разорвать конями на площади, на кол посадить, обменять на старую шубу на ярмарке, а все, что останется, пустить на навоз!

В комнате повисла тишина, а я разошлась не на шутку и возмущенно выкрикнула:

— Да пусть ему кресло защемит старые чресла!

Мужик нервно сглотнул.

— Вообще-то, Мерлин — это я! — произнес он странным голосом и, кажется, смертельно на меня Обиделся. — Так, а что это? Она что, записку оставила?

На столике лежала записка, которую написали явно впопыхах, оставляя размытые буквы и внушительные кляксы.

— Погодите! «Я не справилась, поэтому прощайте», — читал, как выяснилось, Мерлин. — «Я помогала новой богине любви и ее возлюбленному, а когда вернулась, узнала, что уже поздно… Артур мертв… Зеркало покажет вам путь к его могиле. Все можно изменить, но я не в силах! Богиня судьбы, владычица Авалона. Пы. Сы. Скажите жрицам, что семеновку можно не поливать. Пусть лучше антоновку лишний раз польют».