Я — богиня ни свет, ни твоя - страница 12
«Да здравствует тьма! Тьма — это свобода!» — кричали люди, закрываясь черной тканью от света, пока я искренне недоумевала, где успела так наследить!
— Я — стул? — снова задумчиво повторил второй голос, а я мрачно посмотрела на весь этот дурдом.
— Опять скрипит потертое седло? — вспылила я, щурясь от непривычного света и неразборчивого шума. — Стул пока молчит, говорит зеркало! Что произошло? Хотя нет, давай по порядку! Где я?
— В своем храме! — всхлипнуло зеркало, останавливая картинку на том, как разъяренная толпа стучится в огромные двери, на которых было изображено солнце. — Бедная, бедная богиня! Тебя предали те, кого ты спасла!
— От кого? — недоумевая, спросила я, не помня, чтобы десять минут назад тащила за хвост убитого дракона, виляя стрингами и отбрасывая за спину простыню в цветочек. Вместо воспоминаний была какая-то липкая вата тумана, застилающая все, даже то, как меня зовут. Я даже не помнила, что было со мной полчаса назад!
— От него! — икнуло зеркало, уверяя меня, что планы на два понедельника вперед — это слишком жирно для моего текущего положения. — Ты дала им все, а они… Неблагодарные!
— Что я там дала? — поинтересовалась я, закусывая губу.
— Ты дала им закон, справедливость, — перечисляло зеркало, но тут же послышался второй голос.
— … тиранию, диктатуру, — скромно уточнил стул, тут же загадочно замолкая. — И вообще-то я — не стул!
— Хорошо, будешь креслом! До дивана ты еще не дорос в моих глазах! — отмахнулась я, собирая все, что мне удалось выяснить. — Итак, я в своем храме! Я — богиня! Меня все люто ненавидят! Если я — богиня, то я же могу разозлиться? Бросить в них какую-нибудь молнию!
Мне показывали белоснежный храм, двери с огромным засовом, в которые снаружи ломились так, что засов подскакивал. Девушки в белоснежных одеждах, прикрывающих лишь самое интересное мужскому глазу падали на колени перед статуей, умоляя спасти их. Я присела на стульчик, понимая, что такие новости нужно воспринимать сидя.
— Страшно, не когда тебя зовут, богиня, — послышался все тот же бархатистый голос, который был рядом и далеко, здесь и нигде. В какой-то момент мне показалось, что он шепчет мне на ухо так, как шепчут любимой, драгоценной, обожаемой женщине пылкие признания и слова любви. — Страшно, когда тебя призывают.
— А если у меня возраст не призывной? — поинтересовалась я, тряся головой и ощупывая ручки кресла. — И плоскостопия от каблуков!
— Есть молитвы, которые ты сама дала им, — прошептал голос, а я поерзала на стуле, понимая, что он в первую очередь не должен быть заинтересован в моем внезапном испуге. — И тебя перенесет в тот мир, стоит кому-то из жрецов их прочесть… Кстати, у тебя сладкая улыбка…
— Попа слипнется! — усмехнулась я, ерзая на стуле. — И чем я тебе так улыбаюсь?
— Перспективами! — шепнул на ухо голос, а у меня по телу пробежала волна растревоженных этим бархатистым тембром мурашек. — Заманчивыми перспективами…
Голос усмехнулся, а я поерзала «заманчивыми перспективами», понимая, что этот стул меня смущает. Я подозрительно прислушалась, но сладкий мужской голос умолк.
Истеричное зеркало пыталось рассказать мне об ужасах, которые творятся в каком-то храме и демонстрировало мне, как какой-то хмырь заглядывает статуе под каменную юбку. Девушки в белом бегали туда-сюда, считая, что женская паника и крики — лучший способ защититься.
— Пошли они в… — дернулась я, привыкая к плохим новостям, но догадливые люди меня уже опередили, карабкаясь по статуе вверх и плотно облепив то самое место, куда я мысленно их посылала.
Мне бы в уборную… Я немного нервничала, поглядывая на стройный ряд монументальных колон. Обернувшись, я увидела в дальнем конце храма зловещего вида двери.
Отмахиваясь от воплей зеркала, я брела вдоль белых колон, разглядывая прозрачный потолок, который пронзал искрящийся свет, и прислушивалась к гулкому эху своих шагов. С каждым шагом дверь приближалась, покрываясь зловещими буквами, от которых становилось как-то не по себе. Мне казалось, или прямо из щелей вырывалось что-то похожее на черный дым, тут же растворяясь в ярком свете? Рядом уходили под самый потолок огромные белоснежные створки врат, куда спокойно могла проехать конная процессия, небольшое войско, карета и даже слон с богиней на спине. Сомневаюсь, что это тот пункт назначения, который должен превратиться в пункт наслаждения!