Я — богиня ни свет, ни твоя - страница 7

То, что Андрей — старожил морозилки, становилось понятно даже по тому, с каким презрением он смотрел на мир. Я была уверена, что если мне понадобиться отбиваться от полчища врагов, то я предпочту взять в руку Андрюшу, чтобы с наслаждением смотреть, как вражеские мечи разбиваются об него на осколки, как, собственно, мой старый ножик.

— Берешь слабосоленого тюленя, — бурчала я, извлекая из таких мерзлых слоев, куда не совалась рука человека еще с предыдущей зимы, пакетик с сомнительным содержимым. Других предположений, что спряталось в целлофане, у меня не было.

— Прощайте, — вздохнула я, глядя на тазик, в котором лежали стратегические запасы на случай крайнего голода.

Холодильник честно попытался заурчать, но выдал такой звук, от которого, если бы земля стояла на слонах, один слон по-любому бы скончался от разрыва сердца. Еще одна тщетная попытка добить выживших соседей, и холодильник умолк навсегда. На всякий случай я все еще по инерции прислушивалась к звукам в подъезде, в надежде, что мне не собирают на похороны из-за «дррррррр!» посреди ночи.

— Реле, — повторила я, вспоминая разводящего руками мастера. Никогда я еще так не нервничала, расхаживая вокруг специалиста, как родственники пациента возле операционной, чтобы услышать неутешительный приговор. Ре-ле.

На меня с укором смотрела свинья-копилка, а до зарплаты оставалось сто рублей и две недели. Буквально три дня назад пала смертью храбрых в боях за мой скромный ужин старенькая микроволновка. Она была настолько древней, что я честно прятала ее от людских глаз, понимая, что как только ее увидят, то тут же побегут перечитывать Женевскую Конвенцию и стучать в соответствующие инстанции, убеждая всех, что по степени излучения по сравнению с ней где-то отдыхает атомная бомба.

До этого тихо скончался фен, дунув на меня в последний раз адским дыханием и запахом паленой пластмассы.

— Протянем! — думалось мне при взгляде на коробочку с новым феном. «Ноги!»  — подсказывал мне плавающий график с тонущей зарплатой.

— И ты, друг, — проскрипела зубами я, чувствуя себя археологом. Так! И где журналисты? Где конференции по археологии? Где сенсационные заголовки? Женя нашла Трою! Я не знаю, на обрывке пакета написано «…троя», так что тут сложно возразить.

Троя упала в тазик к Андрюше и мамонтятине. Жадность требовала сделать все возможное, чтобы спасти продукты, а совесть настаивала на том, чтобы я похоронила Андрюшу, а не выбрасывала его вместе с остальными. Он не заслужил такой участи, будучи верным спутником всех моих ночных перекусов.

Кухонная лампочка мигнула, а мне показалось, что я просто устало моргнула, вытирая огромную лужу всемирного потопа, растекающуюся из-под холодильника. Свет снова мигнул, а я бросила тряпку на пол, видя, как он резко гаснет, а темноте все еще остывает спираль накаливания.

Я бросилась к столу, где лежали спички, и стала шарить рукой по полке, помня об огромной, вонючей, как ядреная смесь духов в общественном транспорте, свече «Магнолия». Для создания романтической обстановки. Если вам однажды нужно будет создать романтическую обстановку, то берите только эту свечку. В сравнении с ней меркнут даже ароматические палочки, мухи, гибнут на подлете, так и не закончив жужжащий маневр, а тонкий аромат мужских носков покажется вам ароматной сказкой.

Свечка скатилась вниз, но я успела ее поймать, нервно чиркая спичками и оглядываясь по сторонам. Первая горелая спичка полетела в раковину, а я дрожащими руками снова и снова подносила огонек к толстому почерневшему фитилю. Свеча разгоралась, а я выдыхала, видя, как мягкий свет наполняет квартиру.

— Фу-у-ух, — выдохнула я, зябко ежась и убеждая себя в том, что в темноте нет ничего страшного.

В комнате воцарилась интимная обстановка, душевная и очень уютная. Огонек свечи подрагивал, а тени качались и плясали. Осталось сделать чай и… Так! Что это «цыкнуло» в темноте? А! Признавайтесь!

Я прислушалась, слыша, как дом наполняется шорохами и какими-то странными звуками. Вот почему, когда свет включен, этих звуков нет, а стоит его выключить, как начинается!