Я болен тобой - страница 9

— Привет! — наблюдая за моей реакцией, его полуулыбка превратилась в полноценную.

Когда он успел подойти так близко? Я нервно осмотрелась по сторонам. Мы были уже одни. Тут до меня дошло, что он впервые поздоровался со мной, и улыбался мне тоже впервые.

— Добрый день! — сконфужено ответила я, усилием воли беря себя в руки. Но физиологию никуда не денешь — внизу живота надрывно пульсирует.

— Как самочувствие? — этот вопрос показался мне двусмысленным.

— Что?

— Ты ведь болела! — левый уголок губ пополз вверх.

Так сексуально!

— Да. Спасибо. Хорошо, — я отвернулась, не в силах больше на него смотреть.

— А чем болела? — он прекрасно понимал «чем»!

— Простудилась! — явно для нас двоих солгала я и не удержалась: — Как Италия?

— Стоит на месте! Мира, посмотри на меня! — дождавшись желаемого, произнес: — Если ты хочешь услышать ответ, который тебя интересует — сформулируй правильно вопрос.

Невозмутимость в голосе, прямота фразы и при этом убийственная улыбка выбивала из колеи.

— Я…, извините! Это не мое дело!

Я не имела права на объяснения.

Находиться рядом с ним одно напряжение, разговаривать — еще хуже.

— Игнат Алексеевич….

— Мира, твое официальное обращение уже совсем не в тему, — ленивая ухмылка следом.

— Хорошо! Игнат! — сдалась я, вставая, — Мне нужно идти!

— Снова бежишь? — я не сомневалась, что он не даст мне пройти! Остановил за локоть. Правда, в этот раз нежно.

— Да! — признаюсь я, — Я не понимаю! К чему все это?

Он отпустил меня, подымая руки вверх, как бы сдаваясь. Подозреваю, игра на публику в одном лице! Этот человек никогда не сдается!

— Мир, я хочу у тебя попросить кое о чем! — такое выражение лица невозможно проигнорировать.

Микки Рурк, по сравнению с ним отдыхает, в моем любимом фильме «Девять с половиною недель», когда подарил Ким Бейсингер часы и попросил ее каждый день в двенадцать часов вспоминать о нем! Этот актер мне нравился. Но он красивый, харизматичный, Игнат же — другого типа! Что более убийственней сказывалось на восприятии! Даже не изюминка, а гребаный чернослив, кричал о своем присутствие в этом человеке.

— Что?

- Мы вместе работаем и хотим того или нет, но видеться нам придется. Нам нужно научиться нормально общаться. Давай для начала пообедаем сегодня вместе! Я впредь буду вести себя почти образцово! — улыбается, — Обещаю!

— Почти? — не могу не спросить.

— Да. Я ведь могу оставить себе маленький шанс! — не улыбнуться в ответ было невозможно. — Мне нравится твоя улыбка! — большим пальцем правой руки еле ощутимо прикоснулся к моей левой щеке.

Выражение глаз поменялось, но он хорошо держал себя в руках. Развернувшись, подошел к вешалке и взял мой пуховик. Одел на меня, слегка повозившись, застегнул замок. Как на куклу. Я находилась в легком шоке. Как он так попросил, не дав возможности отказаться? 

Мы сели в черный джип лексус. Я представила себе, как мы смотримся со стороны — он одет с иголочки, весь его вид пропитан уверенностью и кричит о достатке, и я вся такая простая.

— Сколько у Вас машин? — с дуру ляпнула, лишь бы что-то сказать.

Но, видимо, бестактность и глупость вопроса была ему по барабану:

— Скажи «у тебя», Мира! — немного раздраженно настаивает он, выруливая со стоянки. — «У тебя»! Повтори!

— У тебя, — послушно повторила.

— Легковых восемь. Моих личных две, остальными пользуются сотрудники компании, — констатировал факт.

— Мне нравится порше! — очередная нелепица заставляет смутиться.

— Я рад! — мягко произнес он, усмехаясь.

Костяшкой большого пальца правой руки Игнат потирает нижнюю губу и слегка улыбается. Другой — уверенно ведет автомобиль. Чистая эротика для меня! С его стороны никакого напряжения не чувствуется, в то время как я вся на иголках.

— Мне неловко! — зачем-то ставлю его в известность.

Я сегодня в ударе. Что я несу? Он еще некоторое время молчит, игнорируя меня, но когда я начинаю ерзать на сиденье, все же произносит:

— Мы не будем обедать вдвоем, — он думает, что успокоил меня этим, — Мне нужно, чтобы кое-кто присутствовал рядом. Не хочу нарушать обещание.

— Обещание? — не сразу улавливаю суть.

— Вести себя почти образцово! — напоминает он, усмехаясь.