Я – другой! - 5 - страница 5

– Куда вниз?! – Клим не представлял, как можно вести корабль в условиях такой видимости. Плотное паровое облако искажало даже показания радаров.

– На самое дно! – закричала девушка, и Клим почувствовал как дрогнул опускающийся вниз корабль, – надевайте акваланги, мальчики!

Девушка не шутила. Через пару секунд Клим почувствовал легкий толчок, и корабль оказался погруженным темную, будто свинцовую, воду. Нижняя поверхность льда поросла длинными, грязно-серыми нитями, среди которых сновали аморфные призраки, искрящиеся легкими голубоватыми вспышками.

– Подледные медузы! – восхитился Рома.

– Ага, местные аборигены. Пользы от них никакой, но и вреда впрочем тоже.

– Так вы прячетесь в подледном океане Европы! Но как вы смогли незаметно здесь инфраструктуру выстроить? – Клим осознавал, что  для космических кораблей и вакуум и вода могут быть родными стихиями. В конце концов, для существования в обеих этих средах важен один и тот же параметр корпуса – герметичность. Но как флибы смогли построить колонию в таких  жестких  условиях, не привлекая к себе внимания? Возведение куполов на Марсе потребовало усилий всей экономики Земли, а откуда всеми презираемые разбойники столько ресурсов бы взяли?

– Я же говорила – нам Пабло сильно помог.

– Он к вам строителей отправил и материалы? Как он мог сделать это незаметно? – у Джо тоже не укладывалось в голове, что столь масштабную стройку можно было провернуть так, чтобы не попасть под пристальное внимание ВКФ.

– Увидите, – Ласка решила тянуть интригу до конца.

 Видимость в подледном океане Европы была не очень. В воде парила взвесь из поднимающихся со дна мелких пузырьков. Но то, что высветили прожекторы кораблей минут через двадцать плавания, не заметить было невозможно.

– Что это за… – потрясенно вымолвил Клим, увидев размытые очертания громадного объекта. Явно искусственного, на его корпусе светились то ли прожекторы, то ли иллюминаторы.

– Это же «Ковчег»! «Ковчег»! Вы видите?! – кто как не Рома должен был узнать в темном пятне обводы колонизационного судна-гиганта. За чертежами по его перевооружению он провел много бессонных ночей.

– Пабло заслал тебе «Ковчег»?!

– Да. Списал и отправил на слом. Сразу после того, как первые настоящие корабли были запущены в серию.

– Он летает? – Клим впервые видел этого мастодонта. В академии говорили, что это был первый боевой корабль земного флота. Правда, пальнул он в свое время первый раз по латха, поэтому его доблестный путь особо подробно не изучали.

– Еще как! Полностью на ходу, мы его к тому же серьезно модифицировали. А бабахает как! Любо дорого посмотреть!

– На нем же рельсотроны с какого-то морского корабля? – наморщив лоб спросил Клим.

– С «Лиса» же! – почти хором ответили ожившие герои былин.

– Они, конечно, немного устарели. Но полуторатонные болванки до сих пор являются весомым аргументом в споре, мы тут расчет провели – силовое поле кораблей латха не выдержит и одного попадания. Но и с рельсотронами мы тоже поработали, повысили скорость снарядов и сделали их полет ограничено-управляемым.

В хоть сколько-нибудь серьезную боеспособность доисторического корабля-гиганта Клим так и не поверил, но когда носитель флибов начал с ним стыковку, пилот смог оценить размеры «Ковчега». Флагман Ласки был мелким кабанчиком, притершимся к необъятной слоновьей туше.

– Места тут достаточно для работы и постоянного проживания двух тысяч людей, – Ласка вела за собой спутников по переходам «Ковчега». Клим про себя отмечал, что в стародавние времена корабли строили иначе. Высота потолков и расстояние между палубами была непозволительно большой. Кораблестроители в настоящем себе таких щедростей по отношению к космонавтам не позволяли, используя все внутреннее пространство кораблей по максимуму, оставляя для людей проходы, больше всего похожие на норы. А здесь играла легкая ненавязчивая музыка, потолок светился ярко-голубым небом, по которому клубились белые облака. Оно и понятно, полет «Ковчега» мог продолжаться сотнями лет и конструкторы сделали все возможное, чтобы у людей не свернуло мозги от клаустрофобии и одиночества.