Я – другой, ч.2 - страница 12

– Мефодию эта схема нужна была для того, чтобы незаметно подмешивать произведенную им муть к поставкам Люминов. А теперь глядите на карту… – Ласка что-то нажала на проекторе, и по линиям, соединяющим города, двинулись стрелки. – Видите, да?

Гвоздев подошел к голограмме ближе и снял очки.

– Здесь, – он ткнул пальцем в город. – Отсюда идут поставки по всем остальным городам и локам. И центральный склад – тоже тут.

– Хорошие ты себе глаза отрастил, – своеобразно похвалила его Ласка. – Я к таким же выводам пришла. В Ленин муть доставляют Люмины, а уже оттуда развозят дальше.

– Погоди, в какой еще «Ленин»? – изумился Гвоздь. Город на берегу Финского залива он узнал сразу. – Это же Питер! В смысле Петербург.

– Это старое название. Город переименовали сразу после Войны за равенство, – выдал справку Рома.

– На фига? – Суть этой исторической рокировки от Гвоздева ускользнула.

– Ленин был за равенство, война была за равенство, что тут непонятного? – раздраженно ответила Ласка. – Вы опять всякой ерундой заниматься будете, вместо того чтобы слушать? Отправимся в Ленин, найдем, откуда туда идет доставка, и вычислим логово Люминов!

Ласка театрально поклонилась.

– Мальчики! Не слышу ваших аплодисментов!

– Мальчики себе все ладошки отбили. – Гвоздь для проформы пару раз хлопнул в ладоши. – Я одного не понял – ты с нами собираешься отправиться? Зачем тебе это? А как же твой здоровый эгоизм?

– Никуда он не делся. Просто с вами, ребятки, я такие деньги зашибаю, что скоро себе и сотое сердце без проблем куплю. И потом, я девушка теперь богатая. А в Ленине выбор модов – закачаешься! Так что, считайте, я туда на шопинг еду.

Гвоздев хотел сказать, что раз они вместе обитают на базе, то и вкладываться в ее функционирование надо тоже всем вместе, а не деньги по Питерам проматывать… Но тут Рома приложил палец к виску и озабоченно произнес:

– К нам гости, внешние сканеры что-то засекли.

– Бегом в командный центр! – Гвоздь сорвался с места первым и отдал приказ уже на ходу.

Как и всё на базе, система охраны периметра работала идеально. Гвоздь еще только забегал в командный пункт, а автоматика уже выдавала голограмму южного сектора базы, где на посадку заходил грузный конвертоплан.

– Систему в режим повышенной боевой готовности! – срывающимся голосом отдал команду Рома.

Оттенок освещения сменился на красноватый. А в пустых отсеках зазвучала тревожная сирена.

– Отбой тревоги! – объявил Гвоздев и уже более спокойно добавил: – Идем дорогих гостей встречать.

Упитанный транспорт он узнал с полувзгляда. Точно такие же «Бегемоты» перевозили воинство Шершня. Да и как их отыскал владетель, тоже не было неразрешимой загадкой. Явно постарались новые «деловые партнеры» Ласки.

Выбегать с хлебом-солью из пещеры было нереальной глупостью. Гвоздь хотел выглянуть из-за угла, но Ласка его опередила, запустив в воздух дрон и выслав его на разведку. «Лунь» передал картинку прямо ей на зрачок глаза, и она махнула рукой, разрешая товарищам выйти из пещеры.

В своей догадке Гвоздь не ошибся: вслед за выбежавшими и рассредоточившимися «платиновыми черепами» из транспортного корабля выплыло, не касаясь земли, кресло, в котором восседал сам владетель.

– Рома, – двинувшись навстречу прибывшему гостю, предупредил инженера Гвоздь, – встрянешь в разговор – установлю тебе в глотку мод вечного молчания.

– А таких не бывает! – бойко ответил парнишка.

– Специально для тебя найдем, – поддержала Гвоздева девушка. – А не найдем – так закажем. Мы теперь люди зажиточные, можем себе позволить.

– Где Лисовский? – вместо приветствия спросил у подошедшей троицы Шер.

– Погиб. Как герой, – без затей ответил Гвоздь.

За первым транспортником возле базы приземлились еще два. Небо прикрыло звено серебристых штурмовиков-сигар, знакомых еще с Громовой Кузни.

– Где его моды? – прорычал Шень.

– В земле! В могиле сырой! – Гвоздев завелся с пол-оборота. – Я только что сказал тебе, что Лис, который был предан тебе как никто другой, умер! А ты спрашиваешь, что стало с какими-то железяками? Летим, я покажу тебе, где я его похоронил. Убедишься, что все на месте, рожа твоя двуликая.