Я — другой! Часть 4 - страница 40

— Повтори еще раз, что ты сделал?! — Эля больше не обнимала страстно Гвоздя, да и вообще превратилась в злющую Элеонору Витальевну, мечущую взглядом искры, которые должны были вот-вот прожечь линзы ее очков.

— Освободил… — второй раз за этот день Гвоздев чувствовал себя абсолютным дебилом. Его опять распекали за героические поступки и не имеющие аналогов в земной истории свершения.

— Это мы уже поняли, — пробурчал бывший капитан экспедиции, — что ты с Люминами сделал?!

— Кому голову свернули, кого лазером разрезали. Но есть и такие, кого в плен взяли.

— Боже мой, боже мой! — Эля закрыла ладонью лицо, — что ты натворил, варвар?!

— Вас спас!

— Тупой солдафон, — безапелляционно поставила ему диагноз Эля и остальные участники экспедиции с ней молчаливо согласились.

Только Михаил Викторович, капитан «Пилигрима» хоть как-то попробовал объяснить, отчего у них о Гвоздеве сложилось столь невысокое мнение.

— Андрей вы погубили последний оплот цивилизации на Земле. Вы отдаете себе отчет, в том, что натворили?

— Цивилизации?! Да вы обалдели что ли?! Вас в этом солнечном загончике галлюциногенами что ли пичкали?!

Солнечный пляж оказался павильоном, на стенах которого проекторы рисовали морские пейзажи. А под потолком светило искусственное солнышко. Но Гвоздь считал, что условия содержания пленников все равно были великолепными. И не понимал, чем они такое отношение Люминов заслужили. Выдали какую-нибудь государственную тайну? Да бред — все их тайны устарели сто лет назад. Но почему члены экипажа так переживают за судьбу тварей-Люминов?

— Идиот, — прошептала Эля, присаживаясь на край шезлонга. Рядом села бортинженер Наталья, обнимая и успокаивая подругу.

— Элеонора Витальевна! Ну нельзя так! — одернул капиьтан Элю, — мы не знаем, что Андрюше пришлось пережить. Нас же тогда спасли на аэродроме, а он…

— Спасли?! Кто-нибудь, метнитесь к бару. У меня сейчас мозги закипят. А черт! Я же не пьянею — отбой!

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув и взяв себя в руки, Гвоздь спокойно спросил:

— Кто и отчего вас спас?

— Андрей, вы же были снаружи, к чему такие вопросы? — удивился капитан.

— Считайте, что я все это время проспал. В анабиозе. И попробуйте мне ситуацию по полочкам разложить.

— Зачем тратить на него время? У него или бред или шизофрения, — выдала Эля, а Гвоздь с трудом сдержался от того, чтобы ее не придушить. Она, конечно, это заслужила, но что подумают о его поступке другие члены экипажа? Лишь уверятся в том, что у него и правда, не все хорошо с мозгами. В голове сверкнула догадка — после того, как капитан постарается ему все рассказать, надо тщательно исследовать затылок Эли. Что-то Гвоздеву подсказывает, что на Земле скрывался не один крисс.

— После нашего отлета, на Земле произошла серия революций, известных как Война за равенство, — начал Михаил Викторович, беспокойно поглядывая на Гвоздя. Тот кивнул — пока, мол, все понятно.

— Начался развал государств, наступила полная анархия и беззаконие. Группа ученых собрала все оставшиеся крохи знаний и переселилась на Мадагаскар…

— Фууух! — с облегчением выдохнул Гвоздев, — так вы просто жертвы пропаганды, а не психи ненормальные.

— Какой еще пропаганды?! — перешла на визг Эля, — мы голограммы видели, какой ужас там снаружи творится!

— Ужас? Да никакой это не ужас. По большому счет все как и в наши времена. Жрут друг друга люди и всех делов.

— Вы понимаете, что вы возглавили атаку варваров на Древний Рим? — капитан провел аналогию, которую, по его мнению, даже куцые мозги «армейского сапога» были в состоянии понять.

Гвоздь стиснул зубы и постарался сдержаться, чтобы не удавить уже двух человек.

— На самом деле все не так, — произнес Гвоздев и сев на соседний шезлонг, начал рассказывать экипажу «Пилигрима» свой вариант новейшей истории человечества. Ученные возмутились было тем фактом, что Гвоздь закрыл от исследований заводы модов на Надежде, но следующие подробности его приключений намертво приковали их внимание. Чем больше рассказывал Гвоздев, тем больше недоверия появлялось на их лицах. И когда Гвоздь начал описывать как Ли впервые показал ему крисса, Элеонора не выдержала и перебила его.