Я и моя Тень. Книга 1. Гладиатор - страница 25

Глава 9. Все плохо…

Спенсер…

Маркус… Спенсер…

…все плохо…

***

- Надеюсь, что твой член отсохнет, - голос преисполнен ненависти и злости. Я знаю, кому он принадлежит, но не хочу открывать глаза. – Отсохнет… и нахрен отвалится,bastardo.

Я все же открываю глаза. Мария сидит рядом с моей кроватью. На лице – то же, что и в голосе. Те же самые эмоции.

- Еще вчера тебе нравилось, - я смотрю на нее не моргая.

- Никогда… - она выцеживает это сквозь зубы. – Меня тошнило и тянуло блевать каждый раз, когда ты ко мне прикасался. Лучше бы ты сдох сегодня на арене.

И она встала. Встала и вышла из спальни. Отправилась туда, где были все остальные.

Все, кроме Морриса и Эдуара…

Жеральдин ничего мне не сказала, но я все равно читал в ее взгляде обвинение. Она считала, что это я виноват в смерти ее брата… возможно, отчасти она и права.

Дверь снова скрипнула.

- Ты виноват не в том, что не смог их спасти, - теперь голос мисс Флауэрс, - а в том, что заставил их поверить в тебя.

Я решил не отвечать.

- Мы… поминаем Эдуара и Морриса. Ты присоединишься?

Подождав некоторое время, она поняла, что отвечать я не буду.

- Ясно, - и вышла из спальни, оставив меня одного.

***

Ночью, когда все парни улеглись спать, в комнату пыталась пролезть Мария.

- Бруно, ты же не против?..

- Против, Кармен, - Морфи встал и прикрыл ее прелести халатом, который она любезно перед ним распахнула. – Еще вчера ты скакала на Маркусе, а сегодня весь день таскаешься за мной, а его осыпаешь проклятьями.

Он был почти весь перевязан лоскутами белой ткани, заменяющими в этом мире бинты. Кое-где проступала кровь, но в целом он выглядел неплохо.

- Он стал не нужен, и ты перебежала ко мне? А что завтра? Завтра вырубят меня, всех спасет Крис, и ты у него начнешь отсасывать?

- Не говори ерунды, милый, - она попыталась поцеловать Морфи, но он отстранил ее.

После этого Мария завязала перевязь на халате и гордо покинула спальню, ничего не говоря. Я тут же сделал вид, что сплю.

Когда Бруно лег, и его дыхание стало более глубоким, я медленно вылез из-под одеяла, уже одетый, взял свой меч и тихо, чтобы никого не разбудить, покинул спальню. Но перед эти посмотрел на три пустующие кровати. От осознания того, что две из них больше никогда не будут заняты, у меня защемило в груди, а на глаза чуть было не навернулись слезы.

Третья же пустая кровать принадлежала Джиму.

«А ты чего не спишь?..» - мне даже стало интересно, где пропадает мой закадычный друг… единственный кто после боя не смотрел на меня, как на врага.

Я очень аккуратно плетусь к двери.

***

Свалить по-тихому не получилось. Спали, как оказывается, не все.

В кресле с книжкой в руках сидит Корделия Престон, лучшая подружка Эбби и самый главный конкурент Джима на звание лучшего ученика школы.

- Куда-то уходишь? – спрашивает она, не отрывая взгляда от книги.

- Джима нет. Начинаю волноваться, - я не смотрю ей в глаза, потому что ее – красные и отечные. Ей нравился Моррис. Я всегда это знал. Как и то, что сам Моррис относился к ней, как к дерьму.

- Джим последние три часа лишается девственности, полагаю, - произносит она с максимально нейтральным голосом. – Сначала они чуть было не развалили кровать в женской спальне, а затем Эбби послала их в отель, сославшись на мисс Флауэрс.

Я был даже рад за Джимми… ему все-таки тоже привалило…

- А твоя подружка весь день окучивала Бруно, если тебе интересно.

- Уэбстер тоже, полагаю, - и я направляют к выходу, чтобы покинуть дом.

- А вот Эбби, кстати, нет… - Корделия перелистнула страницу. – Она частенько поглядывала на спальню. Думаю, хотела пойти, проведать тебя…

На мгновение я даже перестал дышать.

- Даже не знаю, что она нашла в таком куске дерьма, как ты, - и она улыбнулась. – Я знала, что недолгим будет твое правление. Лишь дело времени…

Я теперь я выхожу, тихо прикрывая за собой дверь.

***

Ночью улицы гладиаторского городка были практически пустыми, но зато чертовски хорошо освещенными лунным сиянием. Я медленно шел вперед, не задумываясь о том, куда иду. Мне было в принципе все равно. В кармане – несколько монет, оставшихся от той моей премии, что я получил за убийство носорога, но на шесть дней их бы не хватило. Пару раз переночевать, да несколько раз пожрать. И потом пришлось бы просить милостыню.