Я и моя Тень. Книга 1. Гладиатор - страница 9

- Но мы решили, - вдруг вмешивается мисс Флауэрс, - что будет справедливо, если мы разделим их при твоем непосредственном участии.

Анна появляется слева от меня с тарелкой горячего супа. Ставит передо мной, и я смотрю на это творение красного цвета.

- Это называется борщ, - гордо говорит Анна. – Мой папа очень любит его, и потому мне приходится частенько его готовить… он очень популярен у нас на родине.

Я замечаю, как она покусывает нижнюю губку. Смотрю на всех присутствующих. Абсолютно все смотрят на меня. Я типа… тут главный что ли?

- Не знаю, чел, как ты стал тем… чем стал, - говорит Джимми, - но ты – наша единственная надежда, чтобы отсюда выбраться. Когда накопим достаточно денег, сможем выкупить себя из этого рабства.

Я беру ложку, которую протягивает мне Анна и пробую этот… борщ.

- Вау! – я удивлен. На вкус он круче, чем на вид. – Это круто!

И лицо Вишняковой (фамилия Ани) расплывается в улыбке.

- Я рада, что тебе понравилось.

- Завтра, кстати, - слышу я голос Марии, горячей испаночки, - готовлю я.

- А я послезавтра! – раздается от Эбби, которая смотрит на Кармен с неким… соперничеством что ли?..

И тут я замираю. Сглатываю, и внезапно понимаю, что после событий трехдневной давности я стал самым крутым парнем в этой компании.

- И… - решаю я разрядить обстановку, - сколько нам нужно скопить, чтобы выкупить себя?

Почему-то в комнате воцаряется тишина. Даже мисс Флауэрс прячет глаза, когда я смотрю на нее. И лишь у Джимми находятся силы, чтобы ответить:

- Миллион золотых за каждого.

Я роняю ложку.

- Сто золотых за победу… и нужно скопить… тринадцать лямов?!

- Мы понимаем, - слышу я голос Марии, а затем смотрю, как она встает и направляется ко мне, покидая сразу загрустившего от такого Бруно, - что ты… со своими премиями… очень быстро накопишь нужный миллион.

Она пожимает плечами.

- Быстрее, чем мы, - присаживается на свободное место рядом со мной и кладет свою руку на мою. Я тут же ощущаю очередное затвердевание у себя в штанах. – И ты можешь выкупить себя… и отправиться домой…

Она театрально опускает глаза, но это все равно на меня действует.

- …но тогда мы здесь пропадем. Вся надежда у нас… только на тебя. Ты же… не кинешь нас?

Она смотрит мне в глаза. Подобные взгляды я раньше видел разве что в кино.

«Боже, спасибо!» - кричу я про себя, а вслух отвечаю:

- Конечно, нет. Я не оставлю Вас, пока мы не накопим тринадцать миллионов, - обещаю я, глядя на улыбку Марии, прекрасную и соблазнительную. Самые красивые глаза нашей школы сейчас были обращены ко мне одному.

- А мы, в свою очередь, - продолжает она, - сделаем все, чтобы превратить твои дни между боями… в настоящий Рай.

И тут моя буйная фантазия изрисовала передо мной самые радужные картины моего самого ближайшего будущего.

- Что ж, - произносит Эбби, - теперь ты можешь отпустить его, Карденас.

- Тебе-то что, Уэбстер?! – оборачивается Мария к ней, и ее глаза сверкают лютой злобой. Я чую, как в воздухе повисает нечто вроде… ревности. – Он – не твой бойфренд! В школе ты даже внимания на него не обращала! Только пользовалась им, когда нужно было алгебру решить! Светила перед ним своим выменем, как корова!

- Ах ты шлюха! – орет Эбби и резко встает.

Я почти увидел, как они вот-вот вцепятся друг в друга, и по комнате начнут разлетаться их вырванные клоки волос, но тут раздается громкий удар кулаком по столу.

Теперь все, даже Мария с Эбби, смотрят на мисс Флауэрс.

- Заткнулись все! – кричит она. – Сели!

Команда тут же выполняется. Эбби села там, в другой части стола, а Мария подле меня и тут же подмигивает мне глазом, улыбается и поворачивается к мисс Флауэрс.

- Я понимаю… почему Маркус сейчас вдруг стал в центре Вашего внимания, - спокойно говорит она. – Это все стресс. Каждая из Вас боится, что может остаться в этом мире навсегда, или даже… - ее голос слегка дрожит, - умереть на той арене.

- Стойте! – резко прерываю ее я. – Вам то зачем туда идти?! Я сам буду ходить и зарабатывать деньги!

- В том-то и дело, Спенсер, - на глазах мисс Флауэрс слезы. Ее рука, все еще сжатая в кулак, дрожит. – Мы все должны выходить на арену. Каждые шесть дней.