Я и Орки 2. Звёздная Кобылица - страница 21

– Не прос-сто вино, нет! – Рашш погладил мою щёку, – Это вино одного из лучших торговых домов Дивной Долины! Собрать урожай трудно, ведь эти цветы, из которых оно сделано, растут высоко в горах, на крутых склонах. Они не любят магию, поэтому собирают их без чар, – он замолчал, стал задумчиво гладить мои волосы.

– С-скажи ей! – заулыбался Сшан.

– Это вино дарят самым лучшим любовникам и любовницам после совместно проведённой ночи! Твой с-сайн этим жес-стом хочет сказать, что ты – лучшая женщина в его жизни!

– Даже так? Лучшая? – мой алый змей заглянул в мои глаза, его невероятные алые очи так сияли. Огонь, что там горел, грел мою душу, я чувствовала, как он любит меня, что я для него значу очень много!

– С-самая лучш-шая…

Долгий, сводящий с ума поцелуй. За спиной недовольно завозился охотник, он дёрнул мои волосы и зашипел зло. Я завела руку назад и притянула его к себе. Замер, потом его руки прошлись по моей груди, а губы оставляли на шее жаркий след. Сшан стал возле кровати, не зная, что делать.

– Иди сюда… Вы мои с-самые лучшие, невероятные…

Безумие, сладкое, шальное! Ирнанн сначала не хотел меня делить, но когда я поймала его в плен своих губ, когда мой язык заскользил по его большому естеству, охотник перестал шипеть от ревности. Теперь нами владела только страсть! Наги кусали меня каждый раз, как видели моё удовлетворение. Я прижимала их к себе, сама хотела быть едва ли не частью их, мой Ирнанн уже сверкал чёрными глазами. То, что владело им, тоже с удовольствием пользовалось всеобщей свалкой и любовью. Мои эмиссы вбивались в меня, яростно, сильно. Они упрашивали меня смотреть им в глаза, им так хотелось видеть всё, что твориться у меня в душе. Я до конца пыталась дать им такую возможность, но блаженство и эйфория накрывали с головой, заставляя выгнуться и кричать во всё горло.

Мы едва уместились в ванной, но все мои мужья непременно хотели вымыть меня и быть вымыты мной. Я гладила широкие спины, гладкие и красивые торсы, натыкалась на вздыбленные гордо члены, ласкала их. Меня повернули сначала передом. Потом задом, вымыли так старательно, что я была на грани сумасшествия. Шальные взгляды, соблазнительные усмешки, и мы снова занялись любовью! Новое ощущение захватило меня: Ирнанн был спереди, а Сшан сзади. Оба наперегонки доводили меня до крика, до царапания спин и вырванных волос. Они уже кружились вокруг нас невесомым пуховым облаком. В комнате пахло любовью и… кровью! Когда мой райши в последний раз вошёл в меня, у него тоже выросли клыки! И не слабые такие… Как он рычал! Как сладко припал к моей шее! Я испытала самый долгий, самый безумный оргазм в жизни, когда мой самый неистовый муж укусил меня! Потом подумаю, откуда они у сайна, потом, когда в теле пройдёт дрожь, когда осипшее от криков горло снова сможет вытолкнуть из себя хоть слово.

– Наэйни… – пропел мой Тёмный любовник и облизался, вызвав во мне сладкую истому. Неужели? Нет, он ведь такой… самец и явный лидер! Однако он удивил меня!

– Выйдите все! – повелительно сказал бог Смерти в лице охотника. Наги сначала агрессивно нагнули головы, но, увидев мои умоляющие глаза, сдались и оставили нас наедине.

– Ты з-снаешь свою задачу! – прошипел Рашш уже от двери, – Наэйни не должна з-снать о тебе всё!

Вокруг меня одни тайны и интриги, а я ни сном, ни духом! Сложила руки на груди, показывая, что без объяснений даже не двинусь.

– Наэйни-и, – протянул тёмный любовник, – Никого я не звал так. Никто не знал меня таким, малышка!

– И? Что это слово означает? И вообще, где Ирнанн?

– Это значит, – он поцеловал мою ступню, лизнул ногу под коленкой, перекинул её через себя, – Это значит: единственная! Единственная женщина для Бога. Созданная для него, – его язык вытворял такое, что я судорожно вцепилась в простынь и закусила губы, чтобы не сдаться сразу, – Дарёная, посланная самими Создателями…

– А-ах!! Да!! – боже, какой же он! Невероятный, горячий, умелый! И не отступил, пока я не вскрикнула, и вцепившись в его руки, не выгнулась в сладкой судороге. Тогда он поднялся вверх, ласково очертил языком грудь вокруг сосков, вообще, с нею он провозился довольно долго. Я прижимала к себе его голову, зарывалась в шёлк волос, шептала на ухо такие вещи, которых никогда и никому не сказала бы в своей прежней жизни. Сейчас, здесь, с этим незнакомцем, я была новой, страстной и бесстыдной женщиной. Любовница, не мать, не домохозяйка! Я говорила, как люблю его большой и сладкий орган, как безумно нравиться его грубость и страсть.