Я люблю Нью-Йорк - страница 71

— «Мир Кристины. Эндрю Уайет» [30], — тихо прочла я.

Пятый этаж был почти пуст, и тишина зловеще нависла над нами. Я вцепилась в руку Алекса, все еще глядя на полотно. Хотела отвести глаза, но не могла. Прежде чем я поняла, что происходит, у меня по щекам покатились слезы.

— Она… — пробормотала я, не зная, что сказать дальше. Я отпустила руку Алекса и шагнула чуть ближе. — Она просто…

— Знаю, — сказал он, обняв меня за плечи. — Когда мне кажется, что я сбит с толку и попал в ловушку или я просто теряюсь, то прихожу сюда и напоминаю себе, что все не так уж плохо. Прости, я думал, она тебе понравится. Женщина на картине полупарализована. Она ползет к дому, но, возможно, это не так. Мне всегда кажется, что она хочет убежать от дома, а не вернуться к нему.

— Может, она и сама не знает, чего хочет, — предположила я, переводя взгляд с женщины на дом. — Бежать к нему, бежать от него, какая разница?

Мы стояли, созерцая полотно, как мне казалось, целую вечность. И только когда я запомнила его до мельчайших деталей, мы молча отошли и отправились бродить по галерее.

Мне потребовалось время, чтобы снова обрести безмятежность, но Алекс оказался идеальным товарищем для культпоходов. Он так много знал о выставленных тут работах, что я решила: он точно живет где-то здесь в подвале. В итоге прогулка по музею проглотила всю вторую половину дня, а мы даже ни разу не взглянули на часы. Мы осмотрели все, что можно было осмотреть: Моне, Поллока, Пикассо, Гогена, Ван Гога. К тому времени как я осознала, насколько долго мы странствуем по музею, я уже просто умирала от жажды.

— Не хочешь выпить? — спросила я, заставив Алекса прервать медитацию у коллекции образцов классического дизайна.

— Черт, который час? — спросил он скорее себя, чем меня. — Надо бежать, иначе не успеем!

— Куда мы идем? — поинтересовалась я, когда он со страшной скоростью тащил меня по Шестой авеню, пытаясь не врезаться в бесцельно бродивших туристов или сновавших туда-сюда пассажиров общественного транспорта. — Серьезно, мне очень надо попить! Мы не можем остановиться хоть на секундочку?

— Давай возьмем такси, — предложил он, не слушая меня. — На такси, наверное, будет быстрее.

Он остановил желтый автомобиль и запихнул меня в салон.

Но автомобили двигались почти так же медленно, как и люди, и по мере того как мы пробирались вперед, Алекс казался все более и более расстроенным.

Пятидесятая Западная улица, Сорок девятая, Сорок восьмая…

— Алекс, — потребовала я уже не слишком вежливо, — ты скажешь мне, куда мы, черт возьми, едем?

— Черт возьми? Как мило, — ответил он, улыбаясь впервые с тех пор, как мы вышли из музея. — Прости, я хотел сделать тебе сюрприз, но мы должны добраться туда до заката.

— Пока только семь тридцать, — сообщила я, глядя на часы. И на улице ярко светило солнце. — Почему мы так спешим?

— Потому что придется стоять в очереди, — объяснил он, выглядывая из окошка, чтобы проверить ситуацию на дороге.

— Стоять в очереди за чем? — Я изо всех сил пыталась не раздражать его, но во рту у меня уже все пересохло. — Неужели мы не можем остановиться и попить?

— Это сюрприз, — напомнил он, сжимая мою ногу и все еще выглядывая из окошка, как будто усилием воли мог ускорить движение транспорта. — Поверь, я куплю тебе дюжину разных напитков, когда мы туда доберемся.

Тридцать седьмая, Тридцать шестая, Тридцать пятая, Тридцать четвертая…

— Спасибо вам! — Алекс бросил водителю несколько купюр. — Высадите нас здесь. — Он вытащил меня за собой на улицу и проверил время. — Отлично. Так ты, кажется, хотела попить?

Я кивнула. Он обращался со мной отнюдь не по-королевски, как Тайлер. Алекс указал на тележку в углу, где продавались крендели и, слава Богу, холодные банки с пепси. Я выудила доллар из кармана джинсов, всецело поглощенная тем, как бы добыть себе дозу сахара с кофеином, так что даже не поняла, где мы оказались.

— Хочешь зайти внутрь сейчас? — спросил Алекс, удивленно следивший за тем, как я меньше чем за минуту опустошила целую банку.

Нужно признать, я сделала это отчасти из вредности, ведь когда я пью газированные напитки, мне обычно становится плохо. И мне было все равно, что он отлично выглядел, стоя с ухмылкой напротив меня и сложив руки на груди, пока я с жадностью заглатывала свою пепси.