«Я надеюсь, что за девять месяцев стал менее пузатым буржуем» - страница 5

Я никогда не получал взяток, ни [в виде] дивидендов, ни в какой любой другой форме. Я никогда не совершал действий в интересах других субъектов, кроме Белгазпромбанка, и, соответственно, против интересов службы. Как я уже говорил, мои действия — собственно, результат деятельности Белгазпромбанка подтверждает, они были направлены на развитие данного института.

Меня, конечно же, сильно удивило, когда я читал показания, и чуть более — когда я слушал, что мои бывшие коллеги оговорили себя и пытаются оговорить меня, но это я понимаю. Я понимаю, почему это сделано — потому что то давление, которое оказывается в рамках СИЗО КГБ, оно, ну, на самом деле, я точно так же вел те самые беседы и знаю, как было. Один раз слышал, один из деятелей сказал с сожалением в голосе, что, вы знаете, физические пытки запрещены.

Я, конечно, понимаю, что физические пытки запрещены — это слава богу. Но вести беседы в непрерывном режиме часами, иногда даже по ночам — это тоже еще та история. В рамках этих непроцессуальных бесед, я думаю, что каждый из них [других фигурантов дела, признавших вину] содержался не только сам под прессингом. Прессинг оказывался, в том числе, на их родных и близких людей. Я могу сказать, что, наверное, это не самая лучшая история: знать, что твои дети находятся в СИЗО КГБ.

Информационные атаки госСМИ, которые проводились постоянно. В СИЗО КГБ, как оказалось, заключенные обязаны смотреть «Панораму». Обязаны! Если вы вспомните, что показывают в «Панораме»… Я не сильно считаю себя волевым человеком. Но сложно устоять от бессилия. Когда ты слышишь, на каком уровне и в каком объеме предопределена вина, то, естественно складывается желание пойти на компромисс, дабы минимизировать те страшные последствия, о которых говорят с экрана телевизора.

Не исключаю, что в этом состоянии мое заявление и решение выдвигаться, последствия, которые были вызваны этим решением, очень существенно сказались на судьбах этих людей. У кого рухнула карьера — успешная, одна из лучших карьер в банковской системе Республики Беларусь с очень неплохим, подчеркну — законным — возмещением за тот труд, который они делали. У кого-то рухнул бизнес, который они выстраивали на протяжении многих-многих лет. И поэтому, наверное, какие-то вполне обоснованные настроения против меня… То есть механика путать причину и следствие.

И если посмотреть, послушать первоначальные признательные показания, то мы увидим, что большая часть из них на самом деле содержит правдивую информацию. А правдивая информация следующая: проект DELAY — это группа компаний, будем называть это так, это классический стартап. Сейчас это очень модно, когда ничего не имеющие за плечами люди приходят к другим людям и говорят: «У меня есть идея». Эту идею выращивают, разговаривают, чего-то делают, дают консультации. И мне очень нравится это: «А что вы сделали? Вы все молча слушали и кивали». Вы знаете, экспертное мнение можно выразить даже молча. Когда умный человек тебе что-то говорит, ты просто киваешь: «Да, класс». Это называется экспертное мнение. Для этого не надо ничего даже делать. Тебе умные люди, которые считают тебя достойным того, чтобы что-то изложить, рассказали.

DELAY — это совместный проект Белгазпромбанка и ряда беларуских компаний по продаже товаров в рассрочку; стартовал в 2005 году. Учредителями некоторых фирм, основанных в рамках проекта, выступали иностранные компании, связанные с менеджментом Белгазпромбанка, а в одном случае — непосредственно Белгазпромбанк. Дивиденды (прибыль), которые поступали учредителям, следствие cчитает замаскированной взяткой.

Я считаю, что это классическая история стартапа. Мало того, в этом стартапе участвует банк с самого начала. Я, как руководитель банка, безусловно заинтересован в том, чтобы этот стартап работал. То есть роль банка для группы компаний DELAY — подчеркиваю, без нас его бы не было. Тот, кто знает историю возникновения любого бизнеса, [понимает:] найти такого партнера дорогого стоит. На старте, я уже говорил, для любого стартапа деньги являются не самой главной целью. Для любого стартапа важна интеллектуальная устойчивость. Я не знаю, почему люди, сидящие в этой клетке, отказываются от своего фантастически классного интеллектуального потенциала, который они либо молчаливо, либо каким-то иным образом вкладывали в развитие этого стартапа.