Я не брошу тебя - страница 59

стр.

Хайдег успел схватиться за трос со своей стороны и сумел удержаться на ногах, когда вес Гуммо дернул его к обрыву. Трос проскользил в перчатках, спица фиксатора ударила в пальцы. Хайдег застыл, упав на колени и стукнув прикладом карабина в крошево эрозии под ногами. Гуммо, поорав еще пару секунд, затих.

— Если бы не твой комплект, — сказал Хайдег без выражения, — в частности, твоя батарейка... Я бы, наверно, давно со всем этим покончил. Удивительно, почему ты еще жив, и я тут с тобой... Не двигаешься! — он подтянул трос, доводящий судорожные телодвижения Гуммо.

— Хайде, тяни!..

— А у нас впереди еще одна нескучная ночь с кислотой.

— Хайде, тяни же!..

— Нам еще искать пещеру, чтобы дожить до утра...

— Хайде, тяни же, урод!..

— Потому что, друг Гуммо, — Хайдег поднялся с колен и стал отходить от обрыва, вытягивая скулящего Гуммо, — тут никакой комплект уже не поможет.

— Хайде, тяни же, урод, я убью ведь!..

— Здесь, друг Гуммо, будет по горлышко... Ну, мне так кажется... — Хайдег продолжал пятиться, скользя подошвами в податливом крошеве. — Это тебе не полянка с черепашками...

— Хайде, тяни же, урод, я убью ведь тебя, убью!..

— Вот, друг Гуммо, ты уже и свихнулся. Я тебя уже вытащил, ты в курсе?

Гуммо выкарабкался из провала, вскочил на ноги, поскользнулся, упал, вскочил снова, бросился от края, завяз в чешуинах-крошках, упал снова.

— Хайде, ты сволочь... Ты сволочь... Сволочь... — он затих.

— Я пошел, — Хайдег собрал мост. — Спокойной ночи. Дьявол, так ведь и самому с ума можно сойти. Без шуток, — он хмыкнул, вернул мост на место. — Рекомендую, кстати, напялить нейтрализатор... — он повел носом воздух. — Пока наш друг далеко. Иначе скоро закашляешь кровью. А еще искать крышу.

* * *

Весь следующий день они шли по узкой долине-коридору, отграничивающей параллельные кряжи, сверкавшие под тускло-фиолетовым небом яркими колкими медно-золотыми огнями. За день перекинулись несколькими словами — Гуммо молчал, тупо переставляя ноги, взметая кислотные брызги высыхающих луж, по-прежнему безостановочно спотыкаясь и временами падая на колени. Хайдег посматривал на статус группы питания Гуммо. Автомат констатировал повышенный расход энергии на механизм кинестазиса, благодаря которому Гуммо еще не превратился в калеку с раздробленными коленями, — Хайдег только хмыкал и качал головой.

— Гуммо, — не выдержал он наконец, когда день уже подходил к концу. — Перестань постоянно падать. Батарейка у тебя не бездонная. Особенно учитывая сколько ты ее, прости термин, уже прогадил.

Гуммо не отвечал. В очередной раз он споткнулся посреди очередной лужи и свалился на четвереньки; замер едва не клюнув в кислотную грязь. Хайдег присел рядом у камня, наблюдая безучастно за тем, как Гуммо, не поднимаясь на ноги, выкарабкивается из едкой жижи. Оказавшись на камне, он упал ничком, звякнув стволом карабина, и долго находился в таком положении, не шевелясь, только тяжело дыша. Хайдег поднялся, подошел, потыкал Гуммо ботинком.

— Теряю ощущение реальности, — сказал он в пространство. — И уже не верю, что где-то остались нормальные люди, — он ткнул Гуммо еще раз и отошел.

— Ничего... — отозвался вдруг Гуммо. — Дойдешь до точки... Будет тебе там нормальный...

— Не поверишь, Гуммо, — обернулся Хайдег, — как я этого сильно хочу. Не представляешь, насколько один вменяемый оппонент лучше десятка невменяемых компаньонов. По жизни, Гуммо, вообще.

— Сколько еще... Идти...

— Тебе этого лучше не знать.

— Сколько еще идти?

— Вставай, и пошли.

— Сколько еще идти, ты, сука?.. — Гуммо оторвался от камня, поднялся на колени, навел ствол на Хайдега.

— Два дня, Гуммо. Устроит? Ночь спим, день идем. И еще раз — ночь спим, день идем. Согласен?

Гуммо поднялся на ноги, постоял, шатаясь, побрел. Они продолжили путь, и вскоре искрящийся коридор, круто свернув налево, вывел их на другую сторону цепи холмов. Они оказались над узким балконом-плато, бегущим вдоль подножия цепи, загибающей здесь на восток и затем, в четырех километрах справа, снова забирающей к югу. Надвинулись очередные сумерки; перспектива размазалась мраком, но было видно невооруженным глазом, что за балконом, который имел в ширину триста метров, мрачнеет океан джунглей.