Я не брошу тебя - страница 66
Из-за камней показался Кламмат. Увидев, что Леро очнулась, он подошел, присел, осторожно оттянул ей нижние веки.
— Все нормально, — он убрал пальцы, сдержанно улыбнулся. — Ожог легких — не самое страшное. Эта ерунда токсична и плохо выводится. А печень убивается на ура.
— Я убила ее, — сказала Леро, утирая запястьем слезы.
Кламмат секунду соображал, потом обернулся на панцирь.
— Я представляю, чего тебе это стоило, — он кивнул. — Теперь мне осталось ответить тем же... И мы с тобой будем контуберналы.
— Это как раз я ответила... Без тебя от меня бы давно ничего не осталось. Или уволок бы паук, или тот... Косоглазый... Контубернал — это как?
— Так на Флоте называются те, кто спас друг друга от смерти.
— Я и так к тебе прилепилась — не отдерешь. И не отлеплюсь теперь.
— Теперь моя очередь, — кивнул Кламмат. — По-настоящему.
Леро смотрела на панцирь.
— Я убила ее, — слезы не переставали течь. — У нее, наверно, где-нибудь черепашата... Ждут, ждут...
— Нет, — Кламмат взял Леро за руку. — Они кладут яйца после сезона.
— Ну да, наверно... Такого кошмара они, наверно, не выдержат. Им надо вырасти... Такой панцирь красивый. Такой легкий и такой... Неубиваемый! Я ведь в него стреляла, — она посмотрела на карабин, висевший у Кламмата на обычном месте.
— На этой точке эволюция защитных средств пошла по физическому пути, — Кламмат поднялся, отошел к панцирю. — В материале образуются такие хитрые связи, что он не проницаем почти ничем. Самое интересное — чем сильнее воздействие, тем сильнее защита. Я думаю, что он выдержит даже максимальный разряд, — Кламмат положил руку на карабин. — С тех пор, как эту точку открыли, регулярно пытаются синтезировать что-то подобное, — он положил руку на упругий край панциря. — И, разумеется, без толку. Механизм связей понятен, свойства материала известны, а синтезировать не удается. Его можно только расплавить или разбить. Расколоть как орех. Он необыкновенно прочный, но предел прочности, конечно, имеет... Леро, ты как? Надо дойти до холмов, у нас сутки, — Кламмат указал на восток. — Там есть пещеры, нужно успеть до дождя.
Леро с трудом поднялась.
— Дай таблетку. У тебя осталось еще? Или я всё уже съела? Твое тоже?
— Есть. И капсула, и шоколад.
— Вот и дай. Как хорошо, что зеркала нет, — сказала Леро, сделав пару шагов нечувствующими ногами. — Страшно подумать, на что я похожа.
— Не думай. А зеркало у меня есть.
— Тебе-то зачем? — Леро заулыбалась.
— Подумай, — Кламмат улыбнулся в ответ. — Есть такая штука, называется «самоосмотр». Дать?
— Не надо! — Леро перепугалась. — Потом как-нибудь... Может быть.
Кламмат протянул капсулу, шоколад. Леро проглотила капсулу.
— Потом, — сказала она, не распаковав новую плитку. — Там где-нибудь. Дальше...
Они снова пошли. Леро смотрела в небо — здешнее солнце оказалось непривычно большим; бледное, угрюмое, неприветливое — было странно, как лучи этого холодного диска могли как-то греть. Но они грели, и даже чуть-чуть припекали, и Леро была очень рада — она шла, нежась в прохладном тепле, и ей было лучше и лучше — капсула начинала работать, и настроение улучшалось, и шоколад, который Леро подолгу держала во рту и затем глотала маленькими глоточками, казался вкуснее всего на свете, что ей доводилось пробовать. Она шла, смотрела в фиолетовый потолок неба, на бесконечные лепестки плит вокруг, на черную спину Кламмата, щурилась на прозрачные зайчики солнца — прыгают по такелажу ранца, как по ряби мягкой воды — как на озере, около дома, где-то там, далеко...
Равнина шла под уклон, идти по вычищенному кислотой камню было легко. Леро шла и радовалась, просто так, — как хорошо, что у Кламмата есть эти капсулы; можно хоть на полдня забыть про всякую боль, просто идти и радоваться — тому, что на небе светит — пусть холодное, пусть чужое — но солнце, что идется легко и спокойно, что эти придурки где-то там, вдалеке, и никто не стреляет, что впереди — только три шага — Кламмат.
— Клам, а почему нет облаков? — Леро догнала Кламмата и пошла рядом. — Первый раз такое.
— Я тебе потом покажу, как выглядит кислотный циклон с орбиты. Похож на галактику. Спиральные рукава, между ними пустое пространство. Как бы антирукава с высоким давлением.