Я (не) продаюсь - страница 4

Я сглатываю, шумно вдыхаю, и легкие отравляет терпкий парфюм, смешанный с запахом самого мужчины. Низ живота томительно тяжелеет. Он просто комплимент сказал, соберись, Нюш. Это не то, что ты подумала. Делаю над собой усилие и опять встречаюсь с Керефовым взглядом. И уже не могу избавиться от мысли, что эта странная тягучесть в его черных глазах- похоть. Убеждаю себя, что мне кажется, и никак не могу убедить.

– Спасибо,– бормочу онемевшими губами после слишком долгой паузы.

– Ты уволена,– отвечает на это он.

Я знала, что он это скажет, но всё равно испытываю шок. В горле вновь образуется ком, разбухающий с каждой секундой. Я просто не знаю, как жить дальше, как справиться со всем этим. Развод, сгоревшая квартира, безработица, долги, коллекторы. Я несусь в бетонную стену с горы, а тормоза отказали.

– Идите в кадры, пишите по собственному. Две недели отработаете и свободны,– добавляет Керефов, щурясь и снова переходя на "вы". Словно черту подводит. Или меня вычеркивает.

– Спасибо,– почему-то опять говорю я. Благодарить мне его не за что, но и проклинать тоже.

Я бы наверно тоже так поступила. Наверно. Всё-таки я не горничная, а финансовый аналитик. И у меня очень постыдные проблемы для аналитика. Чуть не сказав " спасибо" в третий раз, медленно поднимаюсь со стула и на нетвердых ногах покидаю кабинет. Тело ватное, меня охватывает апатия.

– Я недавно купил отель на Тенерифе, – неожиданно летит мне в спину.

Искренне не понимаю, зачем Керефов мне это говорит сейчас, но вежливо оборачиваюсь.

– Поздравляю,– сухо произношу, выдавливая из себя вежливую улыбку.

– Завтра вылетаю для встречи с командой архитекторов. Предварительный проект по переделке уже одобрен, но нужно проконтролировать всё на месте,– продолжает Тигран Рустамович как ни в чём не бывало.

Неожиданно его взгляд становится острым, режет как бритва.

– Планирую две недели там пробыть, – вкрадчиво добавляет он.

Я растерянно жду, что дальше. Это он к чему? Что, не желает видеть, как я дорабатываю? Так мы вроде бы и так не особо пересекаемся.

– Приятной поездки,– добавляю глухо, переминаясь на каблуках. Он меня отпустит когда-нибудь? Сил уже нет стоять и не плакать.

Тигран Рустамович криво улыбается. Его расслабленная поза, ленивый взгляд. Такой контраст по сравнению со мной: напряженной и подавленной.

– Ну насколько она будет приятной, зависит от вас. Я предлагаю вам поехать со мной, Анна,– его голос становится глубже на пару тонов, обретая едва заметную вибрацию, щекочущую мои натянутые нервы.

Я тупо смотрю на Керефова. Мозг уже отказывается что-либо понимать. Зачем?

– В качестве кого? – уточняю,– Вам нужен экономист?

– Мне нужна женщина, – черные глаза впиваются в моё лицо, впитывая мой шок.

– Женщина неглупая, красивая, не боящаяся близости с мужчиной. Женщина, с которой можно прийти на деловой ужин, и у неё на лбу не будет светится надпись "валютная шлюха" . А ещё женщина, ничего не ждущая от меня. И ни на что не рассчитывающая.

Керефов щурится, скользя наглым взглядом по моей блузке, отчего грудь сдавливает и становится трудно дышать. Поднимает черные глаза к моему пылающему лицу и продолжает низким голосом.

– А вам нужны деньги. Деньги я вам дам.

Тут до меня окончательно доходит. Кабинет начинает плыть перед глазами. Горло сковывает спазм, сердце гонит кровь под таким давлением, что венка на шее грозит разорваться. Почему-то в голове эхом долбит только одно его слово.

Близости. Близости. Близости.

Керефов сказал "не боится близости". Значит, на эту близость рассчитывает, так? За деньги…

Тигран Рустамович откидывается в своём кресле, четко очерченные губы трогает чувственная полуулыбка.

– Две недели, Анна,– тягучий взгляд обволакивает фигуру и застывает на шее, словно удавку накидывает.

– Четырнадцать дней на берегу океана, и мы расстанемся с вами. А на зарплатной карточке в новую жизнь вы унесёте двадцать окладов. Как вам такая отработка при увольнении?

Я сглатываю собравшуюся слюну и часто моргаю, стараясь не отводить глаз. Тело лихорадит от напряжения. Двадцать окладов? Двадцать? Да ведь это больше миллиона, будь оно неладно. Хватит и кредит идиота-мужа закрыть, и на какой-никакой ремонт в погоревшей квартире. Больше миллиона…