Я не Такой, или Очень злая любовь - страница 7

— Доверие и взаимопонимание для меня превыше всего. Наличие некоторой неопределенности и риска вполне допустимо, если они способны укрепить доверительные отношения между партнерами. Анна модель. Она часто находиться в разъездах, что не помешало нам быть вдвоем. Мы уже два года вместе, и нам очень хорошо. Конечно, не все это понимают. К примеру, одинокий человек не способен нас понять, ведь испытывает чувства недоверия и враждебности к другим людям, особенно если считает их более удачливыми и счастливыми.

До Евы сразу дошел, смыл его монолога, мол: посмотри на себя, ты мне завидуешь. К своему величайшему стыду ее щеки полыхнули жаром, и она начала оправдываться:

— Некоторые люди находятся в одиночестве, потому что так им гораздо комфортней. Ведь одиночество — это не тогда, когда ты один в пустом доме, а когда среди шумных людей, в веселой компании, понимаешь, все эти люди для тебя чужие. Или, когда ты говоришь с человеком и замечаешь, что он не слышит тебя, что он сам пытается тебе что-то сказать, но ты тоже не слышишь его. Тебе просто не интересны его проблемы, а ему твои.

Ева поняла, что слишком увлеклась, описывая свою жизнь и заметила, как все за столом смотрят на нее с плохо скрытой жалостью.

Чертов Марк, она готова была расплакаться, и это только их первая встреча.

Растоптанная и уничтоженная Ева плелась домой, едва передвигая ноги. Это был самый кошмарный день в ее жизни, поднесенный собственным отцом.

Но отступать было слишком поздно. Все что ей оставалось, так это только жалеть себя. Она спрашивала Вселенную, почему жизнь так несправедлива? Почему. Судьба. Так. Жестока. Почему не она, а именно Марк Вяземский получи то, о чем всегда мечтал.

Стоя у двери собственной квартиры, Ева открыла сумочку и порылась в поисках ключей, но они все никак не находились. Неудивительно в ее сумке царил такой же хаос, как и в ее жизни.

— Привет. У тебя кофейку не найдется?

Ева даже голову не повернула, чтобы посмотреть на попрошайку. Это был Сергей — ее сосед, он же бывший парень. Еще один «творческий человек». Босоногий, растрепанный, он стоял посреди коридора в одних трусах не испытывая ни грамма смущения или чего-то подобного.

— Кофе нет, — устало ответила Ева и протянула ему бумажный пакет с едой из ресторана. Сергей с благодарностью взял пакет и шикарно улыбнулся — это даже Ева признавала, — ему удавалось отлично. Он красивый парень, но ленивый и безответственный. У него никогда нет денег, и он всегда дико голоден.

Ева подозревала, что он начал с ней спать исключительно, чтобы она его кормила. Даже после того, как они расстались, Сергей продолжал приходить к ней за едой. Вот такая она — любовь: корыстная и вечно голодная.

Именно Сергей убедил Еву, что она может стать успешной художницей, потому что у нее выдающийся талант. Он и сам рисовал, но был действительно талантлив и безумно бесстрашен. Настоящий экстремал: банджи-джампинг, серфинг, кейв-дайвинг, велокросс — это далеко не все в чем преуспел Сергей. У него шрамы были по всему телу, которые он забивал яркими и никому непонятными татуировками.

Год в его компании для Евы стал самым безумным и быстротечным. Она даже попробовала себя в скелетоне, зимнем виде спорта, в котором спортсмен начинает спуск по ледяному желобу, направляя сани одним или двумя руками, а затем достигнув максимального разгона, запрыгивает на них и продолжает спуск на животе, лицом вперед. Сергей сказал: вот увидишь, тебе обязательно понравится! Два сломанных ребра и два месяца, вырванных из жизни убедили Еву, что спортивный ген у нее начисто отсутствует, а с Сергеем нужно попрощаться, как с очень вредной привычкой.

— Я не успел позавтракать, — в который раз услышала Ева его отмазку.

— Не страшно, я уже привыкла приносить объедки со стола домой. Говорю всем, что завела себе, огромного прожорливого пса.

Сергей сконфуженно улыбнулся.

— Что-то, ты сегодня не в духе, — констатировал он, наблюдая, как Ева выворачивает все содержимое сумки на пол.

— Все нормально, — беззаботно улыбнулась Ева. — В четверг замуж выхожу. Если хочешь, приходи, там можно будет поесть, — без всякого осуждения предложила Ева, — Понимаешь, мне не хочется, тащить со своей свадьбы тебе еду.