Я останусь - страница 45

— Завидный жених, значит? – вытягиваю себя из воспоминаний, только горечь оседает на языке. И головная боль стучит по вискам.

— Нее, — протягивает как-то странно, словно тоже вспоминал. Интересно, что? И руки его каменеют на моей талии. – Я давно и безнадежно занят, только не верит никто.

— А меня, стало быть, увидят и поверят?

Кивок мне ответом.

— Прости, Игорь, но я занята, — отвечаю, делая попытку выбраться из его загребущих рук. Мне отчего-то перестает нравиться наше положение. — Ты попроси ту, кем занят, — слова срываются прежде чем я успеваю подумать. И боль долбит по темечку.

— Занята, говоришь? — ухмыляется он, выпуская меня из рук. Я перекатываюсь на противоположную сторону кровати, пытаюсь встать, но ноги предательски подкашиваются и перед глазами все идет кувырком. Вдох-выдох. Зажмуриваюсь, вцепившись пальцами в простыню. — Слышал я о твоей занятости, — на тыльную сторону ладони падает что-то звонкое и холодное. Смотрю. Тонкий золотой ободок кольца на порванной цепочке. Хватаюсь за шею и судорожно выдыхаю – моя, никаких сомнений. Как же я не заметила, что она порвалась? Только на цепочке нет кошки. Беру цепочку, убеждаясь, что кулона действительно нет. А где? Перевожу вопросительный взгляд на Игоря. Он сидит ко мне  вполоборота и вертит в пальцах маленькую серебряную кошку – талисман, подаренный им пять месяцев назад. Он надел мне его на шею в наше последнее совместное утро. — Замуж собралась за одного  — насмешка скользит в каждом его слове и она хуже ненависти или презрения, — а в постели милуешься со мной. Занятно, не правда ли?

— Не тебе меня судить, — бросаю зло, глотая слезы обиды. Таких слов я от него не ожидала. Все, что угодно, но только не так. Кем он меня считает? И тут же горько усмехаюсь: а не все ли равно? Он ведь прав. Во всем прав. — Но знаешь, по крайней мере, он честен со мной. И к тебе я не напрашивалась.

— Это да. Но тут уж, извини, воспитание, мать его, — как-то обреченно заключает Игорь. — Не могу я бросить близкого человека в беде. Даже если наши пути давно разошлись.

Он встает, обходит кровать, вкладывает мне в ладонь кошку. И от его прикосновения мурашки разносятся по коже.

— Ложись спать, Маруся, и не выдумай больше ничего, ладно? Я все равно тебя никуда не отпущу, даже не надейся.

И уходит. А я смотрю на маленькую кошку, лукаво подмигивающую мне зеленым глазом, и всеми поджилками чую, что с размаху угодила в ловушку. И выбираться из нее совершенно не хочется.

Ложусь поперек кровати, сжимая в кулаке кошку с кольцом, и закрываю глаза. И снится мне синее-синее небо, утыканное пестрыми каплями воздушных шаров.

Глава 6.

6.

Июнь.

Игорь давно бросил курить, еще в училище. Бывало, срываясь, он выкуривал сигаретку-другую, но крайне редко, а потом и вовсе вычеркнул сигареты из своей жизни, как-то работа не позволяла ему такую вольность. Да и зачем, когда он бредил только небом и отличное здоровье — фундамент к построению его мечты. Высшие оценки, стремительная карьера, любимая жена дома – чего еще желать молодому офицеру, не имеющему равных в своем деле? Детей, разве что, да звезду героя. Со вторым повезло больше.

Игорь выбивает из пачки, забытой пару дней назад Самураем, коричневую сигарету, закуривает. Табачный дым дерет горло, саднит в груди, и сердце болезненно сжимается от неожиданной дозы никотина. Криво улыбнувшись, Игорь наблюдает за сизым дымком, стелящимся по стеклу окна, усаживается на подоконник. За крышами высоток розовеет небо. Совсем скоро выползет солнце, разливая свое золото по синему летнему небу. Жара задушит город. И до фестиваля никакой возможности вырваться в небо. А хочется до одури. Вдыхать пахнущий озоном воздух, ловить на ладони солнечных зайчиков и обнимать Марусю. В небо хочется с ней. Там с ней легко и будоражаще. Она подарила ему другое небо: наполненное страхом и неудержимым желанием доказать ему, что она может все. Она смогла. И Игорю даже показалось, что у него все получилось. Ее прерывистое дыхание и чистый, ничем незамутненный восторг в серых глазах: так искренне радуются только дети. И ради этого счастливого сияния в ее взгляде, ради ее широкой улыбки он готов был на все. Кроме одного: видеть ее в объятиях другого.