Я останусь - страница 9

И шаг в бездну. А потом внезапно разрушивший все преграды дикий, сковывающий тело страх. И дрожь, паника. И мой крик, сорвавшийся на хрип. Зажмуриться, сжаться. А потом пальцы в волосах, больно потянувшие назад, запрокидывая голову. И жаркий шепот в самое ухо:

— Смотри! Ну же!

Я распахиваю глаза, все это время крепко зажмуренные, и что-то сдвигается у меня внутри, закручивается, и сердце радостно рвется в груди. Я парю! И вокруг призрачной дымкой кружат звезды. И в этом золотистом вихре нет больше ничего, кроме сильных рук, обхватывающих меня за талию, хриплого смеха над головой и пьянящего ощущения невесомости.

Вот она — моя персональная свобода. Дурманящая, пахнущая безумием и мужчиной рядом. Захватывающая, которую хочется испытать снова и снова. Получить в свое безраздельное владение, поселить в одинокой душе и ни с кем не делиться, разве что с тем, кто ее подарил. Теперь я понимаю близняшек, сходящих с ума от этого места.

Я прихожу в себя уже на земле, вернее, еще на одной площадке, когда с меня снимают снаряжение. Я мечтательно улыбаюсь, задирая голову и всматриваясь в черты площадки, откуда мы упали. И дух захватывает – еще несколько секунд назад мы стояли там, наверху. А теперь мы покорили бездну. Я покорила высоту и собственный страх, даже не заметив, как мы съехали вниз. А в воздухе парка до сих пор кружат невесомые звезды.

Кто-то рядом восторженно присвистывает.

Наперебой восхищаются разные голоса:

— Офигеть! Вот это шоу!

— Какая красотища!

— Вот это полет, я понимаю! Фантастика!

— Высший пилотаж, Гроза! Ошалеть можно!

Я опускаю голову. Рыжие глаза смотрят внимательно и несколько настороженно.

— Кто ты? – осторожно спрашиваю я, зачарованно всматриваясь в его смуглое лицо.

— Познакомимся заново? – усмехается он. — Игорь, твой сосед.

— Ты волшебник, да? – не унимаюсь я. А еще очень хочется прикоснуться к нему. Узнать, каков он наощупь. Здесь, на земле. — А может, ты Бог? Властелин высоты?

— С днем рождения, Маруся, — вместо ответа и протягивает на ладони золотистую звездочку. Я касаюсь ее кончиками пальцев: мягкая и теплая, как широкая ладонь, что держит ее. Поднимаю взгляд на Игоря, широко улыбающегося. И поражаюсь тому, как он как-то в один миг становится похож на мальчишку. И это настолько неожиданно, что я не удерживаюсь и касаюсь его губ губами.

А он отстраняется, смерив меня насмешливым и немного удивленным  взглядом. И  я чувствую, как снова краснею. Дура, что я себе вообразила?! Это ж надо такое придумать – лезть с поцелуями к малознакомому мужику. Да что со мной такое, в самом деле? Становится невыносимо стыдно и желание сбежать отсюда поскорее  зудит в ногах. Я оглядываюсь в поисках пути отхода: вокруг трассы, веревки, в двух шагах затаившийся соседушка, а за спиной – толпа из восторженных выпускников и ни единого способа уйти. Хотя за спиной Игоря дверь заветная виднеется. Да и с площадки можно сигануть – благо не высоко, ничего себе не переломаю. Я прикидываю примерное расстояние до земли с площадки, решив, что туда я доберусь быстрее, и делаю попытку выскользнуть из кольца сильных мужских рук. Но Игорь меня не отпускает, а, наоборот, прижимает к себе так, что становится трудно дышать. И его дикий запах забивается в нос. Скользит по горлу, оставляя привкус горечи; взбудораживает сердце, сбившееся с ритма. Я тихонько вздыхаю, обняв Игоря, и трусь щекой о его футболку.

И вдруг отчетливо понимаю, что Игорь, о котором я не знаю ровным счетом ничего — самый родной и близкий человек.

— Ну что, Маруся, все-таки побег? – спрашивает Игорь хрипло. Так, словно ему с трудом дается каждое слово. И запускает пальцы в мои кудри.

Я пожимаю плечами, зажмурившись от удовольствия. Кто бы мог подумать, что я, до скрежета зубов не переносящая прикосновений к своим волосам, буду чуть ли не мурлыкать от наслаждения, чувствуя, как Игорь пропускает локоны сквозь пальцы. И никуда не хочется идти, даже с места сдвинуться. Потому что это значит расставание.  А разлучаться с Игорем я не хочу. Его хочу. И не просто так на одну ночь, а всего в безраздельное владение. И это открытие настолько поражает, что я затаиваюсь в его руках, прислушиваясь к себе и не понимая, как меня угораздило так вляпаться.