«Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР» - страница 18

. Хоть что-то. Мне бывает обидно, когда хорошие работы остаются без наград. Стараюсь исправить это всеми силами. Я понимаю, насколько важно признание достижений. Если труд человека оценен по заслугам, человеку хочется сделать еще больше и еще лучше.

Огромного труда стоила нам организация гастролей Эллингтона[75]. Несмотря на то что мое предложение было одобрено Брежневым, препятствий было много. Предубеждение против джаза сохраняется. Суслов так и сказал – не нужен нам этот Эллингтон, пригласите лучше кого-нибудь из «классиков». Пришлось доказывать, что нужен. Потом было много организационной работы. Пять городов![76] Напряженный график! И все должно было пройти без сучка и задоринки. Под мою личную ответственность. Казалось, что предусмотрели все, но в Киеве произошло ЧП. В гостинице для музыкантов заказали на два номера меньше. Непонятно как, но ошиблись. Выяснилось это только при заселении. Как назло, свободных номеров больше не было. Даже по цэковской броне. Бабийчук[77] потребовал срочно переселить кого-нибудь в другую гостиницу, чтобы освободить номера для американцев. Администрация гостиницы подошла к делу формально. Выселяемым гражданам не объяснили суть дела и необходимость такого решения. В результате они начали протестовать. На глазах у американцев произошел безобразный скандал. Бабийчук, не дожидаясь оргвыводов, написал заявление об уходе на пенсию. Написал сам, но уже поползли слухи, что это я его сняла. Таня[78] рассказала. Честно говоря, я ограничилась бы выговором. В том, что заказали на два номера меньше, была и наша вина. Кухарский не проконтролировал, положился на местных товарищей. Распоряжение Бабийчук отдал верное. Главная ошибка в том, что он не проконтролировал его исполнения. Я лично извинилась перед Эллингтоном. Он рассмеялся и рассказал похожий случай, произошедший с ним в 33-м году в Лондоне. Повезло, что Эллингтон – друг нашей страны. Другой бы по возвращении домой начал бы обливать нас грязью. Любому происшествию при желании можно придать политическую окраску. Например, сказать, что в СССР так мало гостиниц, что для поселения иностранцев приходится вышвыривать на улицу советских граждан. Или еще что-нибудь в этом духе. Меня всегда больно ранит, когда иностранцы, побывавшие в СССР, плохо о нас отзываются. Неблагодарность всегда больно ранит. Я давно уже научилась угадывать таких еще во время их пребывания у нас. Птицу видно по полету, а человека по тому, какие вопросы он задает и на что обращает внимание. Попадаются и такие, кто долгие годы притворяется другом, имея от этой дружбы большую выгоду, а потом показывает свое истинное лицо. Например – Ив Монтан[79]. Для меня было огромной неожиданностью, когда он вместе с женой снялся в антисоветском фильме. Не хотелось верить, что такое возможно. Я же помню, как он восхищался всем, что видел у нас. И вот – пожалуйста. Люди с годами меняются, но убеждения остаются прежними. Убеждения нельзя менять как перчатки. Если это, конечно, настоящие убеждения. Обидно, что мы ошиблись в Монтане. Обидно, что доверяли ему.

То, что случилось с сыном Сталина после смерти отца, потрясло меня до глубины души. Василий был не ангел. А кто из нас ангел? Я знакома с тысячами людей, но чтобы пересчитать тех, у кого по-настоящему ангельский характер, хватит пальцев на руках. Василия можно было понять. Огромное горе у человека – умер отец. Василий, в отличие от Светланы, любил отца. Он бы никогда не сделал того, что сделала Светлана. Мне рассказали о том, как Брежнев кричал на Косыгина, который разрешил Светлане выехать в Индию[80]. Брежнев редко повышает голос, а тут его было слышно не только на третьем этаже, но и по всему зданию. Хотя я и Светлану могу понять. Поступок ее неоднозначный и всеми расценивается как предательство. Но могла ли она после того, что произошло с Василием, чувствовать себя дома в безопасности? Не уверена.

Василий повел себя опрометчиво, это факт. Но он не заслужил скамьи подсудимых и тюремного срока. Сын Сталина сидит в тюрьме при советской власти – был ли в нашей истории позор больше этого? За границей меня время от времени спрашивают о детях Сталина. Что я могу ответить? Только одно – я сейчас не готова обсуждать это, давайте не будем отвлекаться. Если уж понадобилось оградить Василия от нежелательных контактов, его можно было отправить в один из «закрытых» городов или в военный городок. Он же был летчиком, нашел бы чем заняться. Но его обвинили в том, чего он не делал, и посадили. Хорошо еще, что не расстреляли. Знаю, что было такое предложение – расстрелять. Но Булганин