Я познаю мир. Рыцари - страница 61

Стараясь действовать в полной тишине, воины Боэмунда приставили к стене длинную штурмовую лестницу. Однако, как описывает хронист, «все действовали второпях, так что один спешил перегнать другого, лестница обломилась...»

И все же некоторым крестоносцам удалось взобраться на стену. Ворота башни «Две сестры» они открыли изнутри, на соседнюю башню тут же устремился другой отряд, пустив в дело окованные железом тараны. Ворвавшись в Антиохию, христианские воины быстро завладели всеми остальными башнями.

Защитникам города не удалось удержать и стены. Большая часть воинов гарнизона тут же была перебита, и лишь немногим удалось укрыться в цитадели внутри города. Боэмунд Тарентский поспешил водрузить на самом высоком месте Антиохии свое знамя.

Ожесточившись после семимесячной осады, голода и лишений, крестоносцы подвергли город необузданному грабежу.

Всего за несколько дней были уничтожены и все съестные запасы, оставшиеся в городе. И почти тотчас же к Антиохии подошло трехсоттысячное войско сельджуков, которым командовал один из эмиров по имени Кирбога.

Антиохия была окружена со всех сторон; рыцари, еще несколько дней назад ведущие осаду, сами оказались осажденными. Никто не мог выйти из города, никто не мог и проникнуть за кольцо городских стен.

Вскоре в христианском войске вновь начался голод. В пищу, увы, пошли боевые кони, кожаные части сбруи, пояса, даже древесная кора и трава. Казалось, уже ничто не может помочь, о вылазке за городские станы и сражении с сельджуками в чистом поле нечего было и думать.

И тогда осажденный город превратился в огромную молельню. Рыцари, оруженосцы, пешие воины, простые слуги, конюхи, — все с утра до вечера простаивали на коленях в антиохийских церквях, обращаясь к Всевышнему, на защиту святынь которого они поднялись, и моля от избавления ото всех бед, о великом чуде.

Словно бы и в самом деле Господь услышал молитвы: вскоре один из провансальских крестьян, участвующий в крестовом походе в качестве пешего воина своего барона, объявил, что несколько раз видел во сне апостола Андрея. Апостол будто бы объявил ему, что в антиохийской церкви Святого Петра зарыто копье, которым некий римский воин пронзил бедро распятого Христа. Если крестоносцы разыщут копье, говорил апостол Андрей, сотворится чудо: копье поможет христовым воинам разбить полчища эмира Кирбоги.

Весть о чудесном видении мигом распространилась среди крестоносцев. Согласно священному писанию, римский воин, ударивший копьем Христа, существовал на самом деле, и звали его Лонгином. Вокруг этого имени сложилось немало преданий — о том, как воин излечился от болезни глаз, случайно поднеся к ним ладонь с каплей крови распятого Христа, как он обратился в христианство и как пал, наконец, жертвой гонений на христиан в Кесарии.

Когда о вещем сне узнал в конце концов и граф Раймунд Тулузский, в церкви Святого Петра немедленно начались поиски драгоценной реликвии.

Специально отряженные рыцари и священники подняли каменные плиты пола и принялись раскапывать землю. Поиски шли целый день и уже в сумерках на дне глубокой ямы действительно нашелся проржавевший обломок железа, формой похожий на наконечник копья. Капеллан графа Тулузского записал в этот день: «Благочестием своего народа склонился Господь показать нам копье. И я, который написал это, поцеловал его, едва только появился из земли кончик копья».

Многие века спустя по-разному относились к свершившемуся в тот день в Антиохии чуду.

В конце XIX столетия немецкий ученый К.Клайн, сопоставив свидетельства разных источников, утверждал, что находка Святого копья — явная фальсификация, устроенная капелланом графа Тулузского по прямому его указанию, образец религиозного мошенничества. В шестидесятых годах ХХ века американский историк Д.Брандейдж, опубликовав документальную историю крестовых походов, утверждал, что даже и один из римских пап, Бенедикт ХIV, занимавший Святой престол в ХVIII усомнился в подлинности антиохийской находки.