Я работаю ангелом - страница 2

– Как же? Вы помните рассказ Хармса «Вываливающиеся старухи»? – спросила женщина в синем платке.

Я кивнула.

– Так вот, мы и есть эти старухи.

Я рассмеялась.

– Кира Сергеевна, смех смехом, а мы живы до сих пор только потому, что вываливаться-то мы вываливаемся, но не разбиваемся.

Бабуля в белом платочке, стоявшая слева от той, что с корзиной, уточнила:

– Правда, года три назад что-то случилось, и я упала на мостовую. Ногу сломала. Три месяца в больнице пролежала. Но потом, слава Богу, сбоев не было.

– Я ничего не понимаю! При чём здесь я? – мне хотелось уйти.

Бабушка в белом платке дотронулась до моего рукава:

– Очень даже при чём, Кира Сергеевна. Недавно мы узнали, что нас спасает красная кнопка. Цыганка поведала. Она и сказала, как вас найти.

– Спасает кнопка? Но как?! – мне стало интересно.

– Всё просто. Когда мы начинаем вываливаться, из-под земли появляются мягкие перины, на которые мы приземляемся. И ничего с нами не случается.

– А перины выскакивают из-под земли по нажатию кнопки, – добавила одна из ранее молчавших бабушек.

– Интересно! А вы не пробовали не вываливаться?

– Нет! Это невозможно! – загалдели женщины разом.

– Почему?

– Всё, что написано в книгах, есть на самом деле. Не в этом мире, где вы живёте. В другом – нашем. Но и в нашем всё по-настоящему. И падать из окна тоже больно.

Я очумело посмотрела на шестерых бабушек из прошлого века и не нашлась, что сказать. Они всучили мне корзину, попрощались и ушли. Одна из них прихрамывала на правую ногу.

Поднявшись наверх, я автоматически умяла пирог с капустой. И лишь потом начала соображать, что к чему.

Оказывается, моя работа имеет смысл! Я – почти сотрудник МЧС. Я спасаю людей! Я работаю ангелом.

– Итак, Антонина, что привело вас ко мне? – спросил психиатр, грузный брюнет в очках с толстой чёрной оправой. Он смотрел на даму, устроившуюся в красном кожаном кресле.

Нервно теребя ручки белой сумки, она произнесла:

– Понимаете… Я не понимаю, что со мной происходит.

– Продолжайте, – сказал доктор, записывая что-то в толстую тетрадь.

– Сегодня утром я проснулась не дома.

– Так-так, интересно, – мужчина посмотрел на даму поверх очков.

– На мне была моя голубая пижама. На полу лежали мои розовые тапочки. Но кровать, стол, вообще вся мебель были чужими. На столе стояла чашка кофе, на тарелках лежали тосты, кусочки сыра, глазунья. Я развернула свёрнутую в трубочку газету – она была на иностранном языке. Не на английском. Английский я помню со школы. Включила телевизор – в нём тоже говорили на иностранном. Мне казалось, что я всё ещё во сне. Выглянув в окно, я увидела океан. Или это, наверное, море?

– Да, море. Продолжайте, Антонина.

– Открыв шкаф, обнаружила там чемоданы со своими вещами и документами. Я не понимала, как очутилась в столь непонятном месте.

– И что вы сделали дальше?

– Оделась и вышла на улицу. С крыльца сразу же попала в сад. Кругом цвели розы и летали неизвестные мне птицы. Из-за ограды соседнего дома высунулась рыжая вихрастая голова мужчины. «Тоня, привет!», – весело крикнул сосед. Я так обрадовалась соотечественнику, что кинулась к нему. Если бы не забор, разделяющий нас, я бы его расцеловала.

– Хм, кхе-кхе, – откашлялся психиатр.

– «Где я?» – спросила я у незнакомца. Он рассмеялся и сказал: «Ты что, Тоня, перепила что ли вчера? Конечно, в Италии. Мы уже месяц здесь живём, с тех самых пор, как дома купили в этой деревушке. Вся улица наша, русская. Все двадцать три дома. И каждый – всего за один евро». Я не верила своим ушам. Как в Италии?! А как же Россия, мой дом, родные?

– То есть накануне вы пили? – постукивая карандашом по столу, спросил доктор.

– Нет! Вернее, я не знаю…

– Понятно, – сказал врач и снова что-то записал.

– Как я могла купить дом в другой стране? А если это так, как я могла об этом забыть? Разве можно о таком забыть?

– Можно. Видите ли, Антонина, вы могли совершить все эти действия, не отдавая себе в них отчёта. В состоянии аффекта. А когда ваше сознание вернулось в прежнее русло, психика, чтобы не запутаться, стёрла произошедшее из памяти.

– Что вы говорите, доктор! И что же мне теперь делать?