Я - Русский офицер! - страница 49

— У тебя, что есть другой мужчина? А как же я? Ведь я…я люблю тебя!

От мгновенно вскипевшей ревности, из его головы как-то выскочил тот факт, что Лена помогает матери в больнице. Он совсем забыл о сотнях раненых молодых красноармейцев, которые искалеченные, прибыв с финских полей сражений, лечились в смоленском Красном кресте.

— Дурачок! — сказала Ленка и включила тарелку репродуктора, висевшую над комодом.

В это самое время марш Дунаевского затих и из этой картонной «сковороды», после слов Левитана, послышался легкий прокуренный кашель Сталина.

Краснов, как истинный патриот, замер, стоя в тазике и держа в руках полотенце, которым он старался прикрыть свои гениталии, ставшие предметом насмешек.

— Тихо, тихо, наш вождь товарищ Сталин будет поздравлять с Новым годом! — сказал он, переминаясь с ноги на ногу, совсем забыв обиду.

После небольшой паузы в тарелке послышался голос отца всех народов.

— Товарищи! Позвольтэ мнэ в канун Нового тысяча девятьсот сорок пэрвого года, от имени Лэнинской коммунистической партии Советского Союза и от себя лично поздравить вэсь наш многонациональный народ с великим праздником… Я виражаю надэжду, что этот год принесет нашему народу новие побэды в завоеваниях вэликого октября. С новым годом вас, товарищи!!!

В те минуты на глаза Краснова накатила слеза, он не дыша, слушал речь товарища Сталина и, представлял, как вождь Советского государства стоит перед микрофоном, держа в руках свою знаменитую трубку.

Валерка, словно очнувшись от сна, вылез из тазика и, оставляя мокрые следы на крашеном полу, прошел в комнату. Не отвлекаясь от речи, он оделся, глядя, как Лунева самозабвенно смотрит в говорящую тарелку, будто видит в ней вождя всех народов.

По окончании речи отца всех народов, она спряталась за ширму и переоделась в новое платье, пошитое самой, ради этого праздничного случая. Краснов, оделся и подошел к столу. Открыв бутылку вина, он замер в ожидании боя курантов, чтобы налить по стеклянным бокалам это сладкое вино. В репродукторе после речи Сталина, послышались долгожданные удары знаменитых на всю страну самых главных часов.

Валерка налил два бокала вина. Сейчас, когда он остался один на один с Леной, в его сердце все еще тлела искра небольшой обиды на Луневу. Но с торжественными ударами курантов огорчение стало проходить. Он еще не привык к таким взаимоотношениям, и по своей юношеской наивности не представлял, что это случится именно так.

Бесспорно, он любил эту девчонку за то, что она была не только красива лицом и телом, но еще она была какой-то родной, своей. Иногда даже хотелось умереть в ее объятиях, хотелось сделать все, чтобы никогда не расставаться.

— Двенадцать часов! Давай пить вино, а то не успеем старый год проводить, — сказал он, держа в руке два бокала из синего стекла.

Леночка в тот миг вышла из-за ширмы. Она была прекрасна, словно настоящая богиня. Ее белокурые волосы аккуратно лежали на плечах черного в белый горох платья. Расплывшись в улыбке, она молча подошла к Краснову и взяла из его рук бокал, наполненный лучезарным виноградным вином. Раньше Валерке никогда не доводилось видеть Лену в этом наряде, и это был поистине настоящий сюрприз, который окончательно сразил его в этот вечер. Её улыбка, её чистые наполненные страстью глаза, все это могло принадлежать только человеку влюбленному, человеку, который готов отдать и разделить всю свою жизнь только с ним, с объектом своего воздыхания.

Широко открыв рот от удивления, Валерка, очарованный видом своей подруги, замер затаив дыхание. Ведь с последним ударом курантов, они на один год становились старше, а это накладывало на них обоих, особую ответственность перед будущей жизнью.

Когда в репродукторе послышался долгожданный и последний удар, он чокнулся с Леночкой, и под нарастающий гимн одним махом вылил в свой рот белое вино.

Девчонка, лукаво взглянула ему в глаза и, припав своими губами к бокалу, сделала маленький глоточек, смакуя напиток и продлевая необычайное удовольствие. После, тронув ладонью Валеркину щеку, она с необыкновенной нежностью и какой-то женской чувственностью поцеловала его в губы и тихо сказала: