Я - Русский офицер! - страница 67

Было тихо. Фронт замер, словно вообще не было войны. Сердце забилось в предчувствии встречи с новыми фронтовыми друзьями, которые уже в ближайшее время станут его настоящей семьей.

Красноармеец в огромных валенках и тулупе с висящим на шее автоматом, подошел к прыгающему возле КПП замерзшему лейтенанту и спросил:

— Ваши документы, товарищ лейтенант!

Краснов сунул свою руку под шинель и достал из нагрудного кармана книжку военного летчика и предписание. Часовой, сняв рукавицу, взглянул на предписание и, не глядя на первую страницу удостоверения, сразу открыв его посередине. Краснов улыбнулся, держась перчатками за свои уши. Он знал, что приказом СМЕРШа часовые и воинский патруль обращают внимание на скрепки, скрепляющие листы всех документов. Только в советских документах скрепки от пота и влаги ржавели, оставляя на листах рыжие разводы.

— Все в порядке! — сказал часовой и подал Краснову документы.

— Мне, солдат, надо пройти на КП шестого истребительного авиаполка ПВО ОСНАЗа — спросил Валерка, пряча документы назад в карман.

— Вам, товарищ лейтенант, по этой дороге, до первой хаты. Там дальше будет указатель. КП находится в каменном двухэтажном здании бывшего барского особняка.

— Спасибо, товарищ красноармеец, — сказал лейтенант и, вытащив пачку папирос, подал часовому.

— На посту нельзя! — сказал он утвердительно, но, взяв папиросу, сунул её за козырек шапки-ушанки.

Краснов, хрустя снегом, в хромовых офицерских сапожках, пошел в сторону, указанную часовым.

Пробитая техникой сквозь толщу снега дорога, шла через сосновый бор. Морозный воздух обжигал лицо и Валерка, глубоко вдыхая полной грудью, просто с упоением наслаждался его хрустальной чистотой. Где-то барабанной дробью стучал дятел, а где-то недалеко над лесом, звеня моторами, прошло дежурное звено ЯКов, оставляя в чистейшем воздухе сизые полосы бензинового выхлопа. От этих звуков душа молодого лейтенанта словно просыпалась, как от долгого сна ожидания.

— «Хозяйство Шинкарева», — прочитал он на указателе и, бросив окурок папиросы в снег, двинулся в сторону, куда указывала стрелка.

Три девушки в летной форме, полушубках и валенках, нежданно выбежали из блиндажа, скрытого от глаз снежным покровом, и нос к носу столкнулись с Валеркой. Увидев Краснова, они как по команде улыбнулись, рассматривая его с ног до головы.

— Каков, красавчик! — сказала одна из девушек, поправляя на голове, сбившуюся на бок шапку-ушанку. — Теперь все трефовые и бубновые при его виде, сами сдадутся в плен.

— Новенький, наверное? Видно, только со школы! — сказала другая, рассматривая тоже лейтенанта.

— А вырядился-то как, словно на парад! Наверное, околел, бедняжечка! Может, отогреем его, девочки? — спросила третья и лукаво взглянула на Валерку.

— Гляньте, девчонки, парень-то от холода весь инеем покрылся! — сказали девчонки и дружно захохотали, вводя лейтенанта в краску.

Краснов оторопел, став подобным объектом столь пристального внимания. Он не представлял, что на фронте столько хорошеньких девчонок, которые так и мечтали закрутить роман с каким-нибудь из летчиков.

Он тогда не знал, что за их весельем, за их легким флиртом, а порой и любовью, скрывается скорбь о погибших подругах, которые заживо сгорели в своих фанерных У-2.

Война тогда никого не щадила. Не было в ней жалости ни к мужчинам, ни к женщинам, все погибали одинаково. Вот только скорбели о погибших по-разному.

Девчонок было жальче втройне. За их потерей скрывалась не только потеря боевой единицы, а потеря любви, ласки и природной бабской нежности. Даже черствые на вид и умудренные опытом мужики, просто рыдали, словно дети, вытирая рукавом катившиеся по щекам слезы, когда в смертном бою погибала какая-нибудь такая девчушка-хохотушка.

— Хоозяяййство полкофника Шинкарева, гдеее ррасссположжено? — спросил, заикаясь то ли от мороза, то ли от волнения молодой лейтенант Краснов.

— Хоозззяяййссттввооо поолкоффнникааа? Хоззяяйййссттввоо полкоффника, вон в том здании, хоззяяйсствво поллкоффника, — передразнив замерзшего Валерку, сказала одна из девушек с красивыми голубыми глазами, и расплылась в обворожительной улыбке, обнажив свои жемчужные зубки.